— Четыре трупа… Серьезное дело.
— Еще один раненый.
— Кто? — не сообразил полицейский.
— Богдан Стоянов. Его ударили пистолетом по голове. Он потерял много крови и какое-то время был без сознания. Так что не слишком рассчитывайте на его показания.
— Приму к сведению. Надеюсь, пожилая дама сознания не теряла?
— Нет, но они с внучкой прятались за крепостной стеной.
— Было бы хорошо, если бы она подтвердила ваши показания, — сказал офицер.
— Подтвердит. Я в этом уверена, — проговорила Элина. — Вам необходимо направить на Эзр оперативную группу.
— Она уже там. Мы направили туда полицейский катер. — Он развернул протокол и протянул ручку: — Прочтите и распишитесь.
— Да, конечно. — Элина пробежала глазами текст и расписалась. — Теперь я могу идти?
— Пока оставайтесь здесь. Должен предупредить: вам придется дать показания в процессе расследования, а потом в суде.
— Я это знаю.
Попрощавшись, офицер скрылся за дверью. Примерно через час Элину вывели из допросной и усадили в тот же фургон, где уже сидели Богдан, Нинель Николаевна и Лидия.
Профессорша прижимала к себе внучку и обеспокоенно восклицала:
— Лидочке нужно к врачу! Везите нас на «Олимпик»!
После того как четверо путешественников ступили на палубу лайнера, «Олимпик» отдал швартовы и лег на курс. Следующим пунктом прибытия значился Тель-Авив.
Нинель Николаевна с Лидией сразу направились в лазарет. Элину и Богдана еще на трапе перехватил следователь Айзак Таскиран.
Оказавшись в комнате для совещаний оперативной группы, Элина выплеснула на него свое возмущение:
— Мы оба вторые сутки на ногах! Нам нужен отдых! Богдану требуется перевязка! — Она переводила взгляд с Таскирана на его помощника Ядигара и обратно. — Вы не смеете нас задерживать!
— Успокойтесь, Элина Коган! Вы закаленный человек, вам хватит выдержки. Всего полчаса, не больше.
— С какой целью нас задержали? — спросил Богдан. Он был измучен и бледен, повязка его голове пропиталась кровью, на лице появился багровый кровоподтек.
— Вам придется рассказать, что случилось на острове, — произнеся эти слова, Таскиран перевел взгляд и в упор посмотрел на Богдана: — А вам — объяснить, почему сошли на берег без сопровождающего.
— Я лично вам ничего не должен, — вспыхнул болгарин. — Сами прозевали, сами и объясняйте. И вот что я вам скажу: хватит меня сопровождать. Если бы я захотел сбежать, я бы на корабль не вернулся.
— Предположим, что это так, — Таскиран неожиданно улыбнулся. — Неплохо вас разукрасили!
— Небось, жалеете, что не вы?
— Не говорите банальностей, — нахмурился следователь. — Невелико удовольствие.
— Прошу вас, давайте быстрее! — взмолилась Элина. — Мне нужно в душ! В конце концов, я очень хочу есть!
— Сами себя задерживаете, — Ядигар пригласил их жестом присесть. — Кто из вас будет рассказывать?
— Я! — вызвалась Элина.
Богдан жестом велел ей утихомириться.
— Рассказывать буду я.
— Ты был без сознания, — возразила она.
— Не до такой степени. Я многое слышал, а если что-нибудь пропущу, ты дополнишь.
Богдан рассказал обо всем куда лучше, чем смогла бы Элина. Он подметил такие детали, о которых она забыла, или даже те, что она упустила из виду. Например, упомянул, что Серхат назвал Элину еврейской сучкой.
Не придав этому значения тогда, теперь она удивилась:
— Как он узнал?
— Вероятно, у него есть информаторы, — предположил Таскиран.
— Где? — не сразу понял Богдан.
— Здесь, на борту корабля.
Элина недоверчиво покачала головой, но другого объяснения у нее не нашлось.
— Вопрос к Стоянову! — сказал Ядигар. — По вашему мнению, события на острове Эзр связаны лично с вами?
Немного помолчав, Богдан кивнул и выдавил из себя лишь одно слово:
— Частично…
Элина торжествующе проронила:
— Так я и знала.
— Молчите! — одернул ее Таскиран и перевел взгляд на Богдана: — А вы продолжайте.
— Это касается тех двоих, кто приплыл к острову на яхте и поднялся к замку по лестнице.
— Кто они такие?
— Имен я не знаю.
— Чего хотели? — настойчиво спросил Ядигар.
— Убить меня, — ответил Богдан.
— Кто их прислал?
— Человек, купивший виллу моей бабушки.
— Очередная шутка?! — грозно пророкотал Таскиран и вдруг закричал: — Хватит паясничать! Здесь вам не цирк!
— Я говорю серьезно. Выслушайте меня, и тогда все поймете.