Мэри-Энн не могла не замечать, что с Тией происходит что-то плохое. С самого ее детства, переживания и мысли можно было читать в ее ясных глазах; ей редко удавалось что-то скрыть от острого глаза бабушки. "Пытать" ее расспросами не хотелось, но женщина чувствовала -- без ее инициативы этот разговор состоится не скоро.
--Знаешь, я считаю, что ты не похожа ни на мать, ни на отца. -- мягко сказала женщина, с гордостью глядя на свою девочку, уже такую взрослую, но еще совсем беззащитную и потерянную.
--Правда? -- оживилась Тия, с интересом глядя на Мэри-Энн, которая уверенно кивнула.
--Ты очень похожа на меня! Разница лишь в том, что я никогда не сбегала от проблем. -- вздернув подборок почти так же, как это делает Тия, когда гордится собой, сказала Мэри-Энн, но без какого-либо упрека.
Тия скептично усмехнулась, изогнув правую бровь.
--А как тогда назвать твой развод с дедушкой и переезд сюда?
--Решением проблемы. -- женщина сказала это таким тоном, будто более очевидной вещи в мире не существует. Тия кивнула.
--Действительно, но ситуации, бабушка, совершенно разные. Я не могу развестись, мне не позволяют ни родители, ни сам Адам. -- девушка пожала плечами. -- Вообще, сложностей слишком много...
--Вы женаты полтора дня, ты была так воодушевлена этим Уэйнрайтом. Как за такой период все испортилось? -- недоумевала женщина. -- Он, наверное, очень талантлив, или же ты мастер создавать проблемы. Или вы -- два таланта, что вернее будет. -- Тия ничего не отвечала, только зажала рот, вспомнив обиду, ставшую последней каплей. Слезы выступили на голубых глазах, казавшиеся немного потемневшими. -- Я вижу, что ты его любишь, тебе это приносит боль... Дорогая, любовь -- это чудесное чувство! И самое губительное средство, когда она безответна.
--Знаешь, -- чуть успокоившись, молвила девушка. -- Было больно, когда на твое обожание отвечали безразличием или только физическим интересом, но я порой видела в его взгляде что-то большое и могла бы ждать того часа, когда его объятия начнут меня согревать, но... -- одну слезинку девушка не удержала, и она покатилась по ее щеке, когда Тия моргнула.
--Но? -- Мэри-Энн было очень обидно за внучку и тяжело смотреть на то, как она дрожит, словно беззащитный птенец, только вылупившийся из яйца. -- Что он сделал?
Тие нужно было собраться и признаться, проглотив в горле истерические вопли, желающие вырваться наружу; она и так через чур разволновала свою старушку, размазывая перед ней сопли.
--Я узнала, что беременна... -- поток тоненьких ручейков из глаз было не остановить, губы сжимались, чтобы остановить их "пляс". Тия не решалась даже взглянуть на Мэри-Энн, дабы не видеть реакцию. -- А он сказал, что мой ублюдок ему не нужен... -- от стыда, девушка закрыла лицо ладонями и перестала сдерживать рыдания. Повторить эту фразу вслух было много больнее; она разрезала воздух, врезалась в слух.
Сказать, что Мэри-Энн была в ужасе, -- значит ничего не сказать. Женщина рывком притянула к себе девушку, прижала ее голову к груди и позволила ей выплакаться, понимая, что сейчас будет лучше промолчать и оставить при себе мысли о том, что сын превзошел отца и оказался Подлецом, с большой буквы.
Тия и Мэри-Энн договорились: никто, абсолютно никто(!), не узнает, что девушка с бабушкой. Женщина пообещала не проболтаться, в какую бы панику не впала Дженис Кингсли, разыскивая дочь. Мэри-Энн была согласна на всю эту затею лишь потому, что этих лицемеров и эгоистов необходимо проучить, чтобы впредь думали, как они себя ведут и что говорят.
Спустя два дня надоедливых звонков Кингсли, Адам раздраженно думал, что затеяла эта негодяйка, поднявшая всех на уши. Мало ему было Кингсли, так еще и ее подруги атаковали домашний телефон, беспокоясь за Тию.
Сдавшись, Адам позвал своего помощника, молодого студента юридического факультета, работающего "парнем на побегушках" в надежде занять должность в Уэйнрайт корп, и поручил ему разыскать Джека Рассела, будучи уверенным, что его жена с ним.
--Эндрю, как найдете, притащите его хоть силком ко мне офис. И не появляйся, пока не узнаешь что-то полезное. -- молодой парнишка побежал выполнять поручение, радуясь, что его приятель является сыном офицера полиции, и поощрение Уэйнрайта поднимет его на ступень выше.
Адам, в свою очередь, не хотел обращаться в полицию и еле, на пару с Генри Кингсли, уговорил Дженис подождать. Им не хотелось, чтобы какая-то информация просочилась в СМИ и опорочила их имена. Особенно, если выяснится, что Тия сбежала с "любовником".