--Не знаю, как бы я прошла через все, если бы не ты... -- Тия уткнулась в грудь бабушки и эмоции ее чуть отступили. Горячий шоколад немного расслабил и девушка поняла, что Мэри-Энн права. Время покажет и все расставит на свои места.
В начале 12-ой недели, Тия чувствовала себя немного лучше; тошнота ослабла, аппетит окреп, к весу прибавилось пару килограмм, а внизу живота выпирал еле заметный бугорок.
Девушка уже почти не думала о Адаме, о его реакции на ее письмо, на ее адвоката, на его возможный гнев. Ее мысли были только о малыше; какой он, какой цвет глаз у него будет, будет ли похож на нее? И совершенно не переживала за пол, болея одинаково и за мальчика, и за девочку.
Мэри-Энн ставила на девочку, Калеб настаивал на парне. Именно поэтому, в один из дней, молодой человек заявился, сияя словно северная звезда, притащив кроватку с синим ручками.
Тия насмехалась над ним, когда он собирал свой подарок в ее комнате, обещая, что заставит его перекрашивать ручки в розовый.
--Думаешь, если будет девочка, она откажется спать в люльке с синими ручками? -- возмущался Калеб. -- Что ж, у меня будет время все перекрасить, раз ты так думаешь! Мы ведь скоро узнаем, кто там?
После того поцелуя и признаний Калеба, Тия думала разорвать всякие отношения между ними и больше его к себе не подпускать, но не смогла. На условиях, что они оба забудут о той ночи, Тия дала шанс Калебу, объяснив, что она не может думать ни о ком другом, ей нужно время.
Калеб видел, как ее глаза горели, когда он был рядом. Он видел, что делает ее счастливой, его все устраивало. О малыше Тии он уже думал как о своем, представляя, что она никогда не была замужем, никогда не уезжала отсюда, все это время были лишь они -- вдвоем, вместе.
--Не стоило, Калеб. -- с улыбкой сказала девушка, сидевшая в кресле и наблюдавшая за сборкой кроватки. -- Это ведь мой малыш, я должна сама...
Калеб оторвался от своего дела и подошел к Тие. Присев перед ней на колени, он взял ее руки и глядел на нее с такой нежностью, что девушка напряглась, как бы он снова не сделал то, о чем она просила забыть.
--Тия, когда твой Уэйнрайт официально откажется от вас, я тебе больше не позволю говорить так... единолично. -- Калеб прижался к ее ладони губами. Противоречивые чувства вновь разрывали девушку на части... Калеб заслуживал большего, чем Тия и то, что она могла ему дать.
Эмбер Крейг не могла никак пробиться к Уэйнрайту, который от нее всячески "бегал", ссылаясь на занятость. Адам прекрасно понимал, зачем Тия прислала к нему адвоката и уже выслушал бесконечную тираду от отца о том, какой его сын тупой, что не смог удержать молодую девчонку, сбежавшую от него спустя несколько месяцев после свадьбы.
--Ничтожный и никудышный. И это уже не первый раз! Ха! -- Уэйнрайт старший попал по больному, припомнив, как его собственная невеста, в далеком прошлом, переметнулась к его родному отцу. Адам в порыве гнева смел со стола Уэйнрайта старшего все, что на нем было и заявил, что впредь, у него нет больше сына.
Забываясь после ужасного дня с бокалом виски, Нора принесла на подносе некий конверт, оставленный адвокатом Тии. Желания вскрывать и смотреть что там у Адама не было. Попросив Нору уйти, он все же решил, что хуже этот день быть уже не может и вскрыл таинственное послание. Из конверта тут же вывалилось кольцо прямо ему на колени.
--Ну, привет... -- пробормотал он и начал читать письмо, написанное красивым и аккуратным почерком, с довольно красивым началом и не красивым концом.
Адам словно видел в живую, как перед ним стоит эта голубоглазая ведьма, с притворно-невозмутимым лицом зачитывает ему собственное письмо, изредка глядя на его реакцию из под ресниц. Адам продолжал утверждать себе, что женщинам верить нельзя, но не мог противиться единственной, имеющей сейчас смысл, правде -- он скучал...
Уэйнрайт уснул на кровати, где с самого начала должен был проводить все свои ночи рядом с женой. Не желая усложнять себе жизнь и отталкивая от себя Тию, Адам сделал хуже, чем могло бы быть и был почти решительно настроен дать Тие шанс убедить себя, что она ждет ЕГО ребенка и действительно любит.
Из-за ужасного вздутия, Тия уже не могла носить прежние джинсы или брюки, ей было очень тесно. Упрямо выпирающий живот требовал свободы, поэтому, к предстоящему визиту к врачу, девушка натянула на себя плотные колготы и платье-свитер кремового цвета, оставив мягкие волнистые локоны ниспадать на плечи.
Сегодня был важный день -- конец 13-ой недели и время узнавать пол ребенка. В предвкушении, девушка ждала с Мэри-Энн, пока за ней заедет Калеб.