– Баткин, – прищурился Джулиан, – ты не заметил, она говорит, случайно, не с испанским акцентом?
Джулиан не думал, что сеньора Перес сможет прийти к нему под покровом ночи после первой же встречи. Он, кажется, не подал ей ни малейшей надежды. Но кто знает, что может взбрести в голову этой капризной южанке? Впрочем, поскольку сон его был прерван в весьма пикантный момент, ночной визит темпераментной смуглянки был бы, пожалуй, кстати...
– Никак нет, сэр. Судя по манере говорить, она – настоящая английская леди. Описать ее внешность не могу – на ней шляпа с вуалью, закрывающей лицо. Говорит, что она одна из ваших клиенток.
Джулиан потянулся и зевнул. Что это за срочное дело, черт возьми? Ради чего понадобилось беспокоить адвоката посреди ночи? Но, поскольку таинственная посетительница сказала, что не уйдет, пока Джулиан ее не примет, выхода у него не было.
– Хорошо, Баткин, – зевнул он. – Сейчас оденусь. Пусть подождет в библиотеке.
Через полчаса Джулиан уже спускался в библиотеку. Недовольство, вызванное тем, что его разбудили посреди ночи, смешалось с любопытством.
Дама сидела лицом к камину, к тому же вуаль ее по-прежнему была опущена. В полумраке Джулиан мог разглядеть лишь часть черных как ночь волос, роскошные синие перья на шляпе и искрившийся в свете камина зеленый шелк платья. Но Джулиан сразу понял, кто это. Сомнений быть не могло.
Джулиана снова охватило романтическое настроение, как и вчера, когда он писал письмо, которое так и не посмел сжечь.
Графиня Глазбери вернулась наконец в Англию. Пенелопа вернулась домой.
Противоречивые чувства боролись в душе Пенелопы, пока она поджидала мистера Хэмптона в его библиотеке.
Она почувствовала облегчение. Наконец-то ее душа сможет вздохнуть более или менее свободно! Долгое опасное путешествие позади. Теперь она в мирной, безопасной гавани.
Но это облегчение смешивалось с некоторым смущением и неловкостью. Как воспримет мистер Хэмптон ее нежданный визит посреди ночи? Не будет ли шокирован подобной дерзостью?
Да, явиться к мужчине ночью – поступок весьма смелый и дерзкий. Пусть мистер Хэмптон – ее давний друг и советчик, но он ведь не женат...
Пенелопа никогда раньше не бывала в этом особняке мистера Хэмптона. Он переселился сюда пять лет назад, но жил уединенно, пышных вечеров не устраивал...
Этот факт, раньше не казавшийся Пенелопе странным, вдруг внезапно удивил ее. Они с Джулианом знакомы с детства... Он был лучшим другом ее братьев, потом стал их семейным адвокатом. Он часто бывал в их доме, и это никогда не удивляло Пенелопу, но личная жизнь Джулиана всегда оставалась для нее тайной.
Взгляд Пенелопы вдруг упал на висящую на стене акварель. Несмотря на то, что в библиотеке царил полумрак, Пенелопа могла безошибочно назвать автора. Это был Уильям Тернер, знаменитый пейзажист. В незаконченном этюде было, пожалуй, гораздо больше экспрессии, романтической стихийности, чем в законченных, более «приглаженных» творениях мастера.
Пенелопа была немного удивлена, увидев в доме Джулиана этот этюд. Мистер Хэмптон всегда представлялся ей человеком с ясным и четким мышлением. Впрочем, иногда Пенелопе почему-то казалось, что под холодной маской бесстрастного служителя закона на самом деле бушуют неведомые миру страсти... И от этой мысли при общении с Хэмптоном ей иногда становилось немного не по себе.
Оглядевшись вокруг, Пенелопа заметила еще пару довольно необычных предметов: турецкие подушки на диванах, узкая длинная картина-пейзаж, скорее всего китайская... Интересно, сам ли Хэмптон приобретал эти вещи, или их ему подарили его друзья, Адриан Бершар и Дэниел Сент-Джон, побывавшие в этих экзотических странах? Увлекшись разглядыванием библиотеки, Пенелопа не сразу заметила, что рядом с ней находится хозяин дома. Джулиан подошел бесшумно, но Пенелопа словно спиной чувствовала исходившую от него энергию.
Все эти годы при каждой новой встрече с Джулианом Хэмптоном Пенелопу охватывало одно и то же странное чувство. Больше всего, однако, в этом чувстве было спокойствия. Оно словно омывало ее какой-то теплой, ласкающей волной. Но было здесь и нечто другое. Счастье? Страх? Грусть? Или еще что-то такое, чему Пенелопа не могла даже подобрать названия...
Повернувшись, Пенелопа посмотрела на дверь. Джулиан действительно стоял там – высокий, стройный, темноволосый, одетый так, словно только что вернулся с изысканного светского приема, хотя на самом деле скорее всего был поднят с постели в момент самого сладкого сна.
Возможно, Джулиан показался Пенелопе столь привлекательным внешне, потому что она не видела его целых полгода. В полумраке библиотеки его высокая стройная фигура в безукоризненном костюме представляла собой действительно романтическое зрелище. Пенелопа вдруг вспомнила, как ее лучшая подруга Диана Сент-Джон однажды сказала, что, глядя на Джулиана Хэмптона, можно подумать, что разговаривает он всегда только стихами. Но Джулиан, насколько Пенелопа его знала, был вообще малоразговорчив.
Лицо Джулиана было мрачным как туча. Решив, что вуаль мешает узнать ее, Пенелопа поспешила откинуть ее с лица.
– Доброй ночи, графиня!
Приветствие Джулиана прозвучало так, словно он ни на йоту не был удивлен ее внезапным визитом.
Джулиан шагнул вперед. Не вставая с дивана, Пенелопа протянула ему руку. Наклонившись, он поцеловал ее. Пенелопа почувствовала тепло его губ даже через перчатку. От этого поцелуя по ее телу вдруг словно пробежал электрический разряд.
– Прощу прощения, что явилась в столь поздний час, мистер Хэмптон. Я понимаю, что это дерзко, но, поверьте, у меня просто не оставалось выбора. Кроме вас, мне не к кому пойти и не с кем посоветоваться.
Джулиан был не из тех, кто часто улыбается, однако на этот раз он широко улыбнулся. Пенелопе нравилась его улыбка: открытая, дружественная, но все же полная какой-то мужской соблазнительности. От этой улыбки Пенелопа готова была зардеться, словно шестнадцатилетняя девушка. Знал бы Джулиан, какой властью над женщинами обладает его улыбка!
– Сомневаюсь, графиня, – усмехнулся он, – что вы хотя бы секунду раздумывали над другими вариантами. Готов поспорить, что даже если вы и могли с кем-нибудь посоветоваться, все равно в первую очередь обратились бы ко мне!
Пенелопа хотела уже подняться, но Джулиан сделал жест, говорящий: «Сидите, сидите, не вставайте!» Он пододвинул к дивану роскошное кресло цвета красного вина и уселся в него прямо напротив нее. Глаза его пристально наблюдали за гостьей.
– Я приказал слугам сделать чаю, – произнес он, – но, поскольку вы, кажется, чем-то взволнованы, может быть, чего-нибудь покрепче?
От напитка покрепче Пенелопа не отказалась бы час назад, продрогнув с дороги. Но, поджидая Джулиана в его библиотеке, она уже успела согреться.
Джулиан опять пристально посмотрел на нее, и Пенелопа почувствовала себя неловко. О чем он думает, разглядывая ее? Что она уже не так молода и красива, как в былые годы? В последний раз он, правда, видел ее полгода назад... Вряд ли она успела за это время так уж сильно подурнеть. Но, когда мужчина не видит женщину достаточно долго, в первую очередь он невольно обращает внимание именно на это.
– Я не знал, что вы вернулись в Англию! – произнес он. Мягкий, бархатный голос Джулиана всегда завораживал Пенелопу, еще с тех пор, когда она была молоденькой девочкой. – Леклер мне ничего не говорил...
– Мой брат и никто из семьи не знают, что я здесь. Я вернулась несколько дней назад и остановилась в гостинице «Майвертс». Надеялась, что там я смогу прожить несколько дней в безопасности, пока не решу, что мне делать дальше. Но оказалось, что ошибалась. Уверена, сегодня меня явно кое-кто узнал, хотя я ни разу не появлялась на людях без вуали. Если станет известно, что я вернулась, то мне конец!
Джулиан задумчиво и немного цинично скривил губы. Эта привычка, знакомая Пенелопе до боли, так нравилась ей...