— Приветствую. Солнцеликий освещал наш путь, — ответил один из Ищущих ритуальной фразой, откинул капюшон, обнажив лысеющую макушку, и перешёл к делу. — Нам нужны местные власти.
— Так вот, староста как раз здесь, уважаемые, — выскочил вперёд трактирщик.
Староста, полноватый просто одетый мужичок отмечающий что-то в компании приятелей, отставил кружку с пивом и торопливо поднялся навстречу нежданным гостям.
С ним Ищущий не счёл нужным здороваться, сказал сразу:
— Заберите преступницу.
— В чём её вина? — уточнил староста.
— Год скрывала кандидата. Ещё немного, и у вас под носом завелась бы дикая ведьма.
— Неправда, — взвизгнула женщина, рванулась к девочке, — моя дочь не дикая!
Девочка даже не обернулась на крик. Пятому был слишком хорошо знаком этот отсутствующий взгляд, он помнил и собственное безразличие, охватившее его, едва он попал в руки Ищущих. Девочка под чарами, а вот мать потеряла остатки самообладания, схватила со стола нож. Лёгкий щелчок пальцами, искорка силы, и нож выпал из онемевшей руки.
— Спасибо, брат, — как ни в чём ни бывало поблагодарил Ищущий. Как за мелкую услугу. Впрочем, так оно было, справляться с обезумевшими родителями — его работа, не все отдают детей добровольно.
Староста засуетился, приставил к женщине двух вышибал вместо стражи.
— Будь ты проклят, пёс! — выкрикнула женщина Пятому, пока её волокли наружу. Видно, совсем уж терять нечего, раз осмелилась сказать такое вслух.
— Возможно, я уже, — пробормотал Пятый себе под нос и вышел из зала. Нестерпимо захотелось остаться одному.
В столице первым делом посетить башню Длани, сдать ему с рук на руки пленников и лишь тогда можно будет отправиться домой. По дороге ещё не забыть купить чернил, он ведь обещал Мелисе.
Аудиенция у Длани всё длится и длится. Бесконечный рассказ о карликах, живых болотах, обнаружении и захвате южан. Поменьше подробностей о перевёртышах, при этом утаивать нельзя ничего, Длань всё равно узнает.
Длань слушает, кивает, иногда переспрашивает особо интересующие его моменты. Видно, что доволен успехом. В конце концов, велит Пятому лично сопроводить пленников в темницу и отпускает.
На пленниках блокираторы и столько заклятий, что они еле ноги переставляют, Пятый не видит необходимости в своём присутствии, но приказы Длани не обсуждаются. Он ведёт южан по скудно освещённой лестнице в подземелье под башней, местная стража показывает путь. Путь он знает и сам, бывал не раз, но такие здесь порядки. Рассаживает пленников по отдельным камерам, благо их хватает, темница у Длани обширная. Стража остаётся у камер, а Пятый идёт обратно вдоль длинного ряда зарешёченных дверей.
Сбивается с шага, заметив знакомую фигурку за одной из решёток. Эльф страшно исхудал, одни глаза и остались, пальцы на железном пруте полупрозрачные. Он словно растворяется здесь в темноте.
— Райс, — шепчет одними губами, но вслух не произносит.
Пятый отворачивается, ускоряет шаг.
Глава 13. О ярмарке можешь забыть!
Домой Пятый добрался нагруженный целой сумкой звенящих стеклянных пузырьков с разноцветными чернилами и стопкой плотной желтоватой бумаги, которая стоила намного дешевле, чем та, что Мелиса уже извела, но гораздо больше подходила для детского творчества.
Башня встретила хозяина настороженной тишиной и пятном гари на стене кухни. Чёрный выгоревший отпечаток детской ладошки на столешнице он заметил потом. Сглотнул тяжело, аккуратно сгрузил на испорченный стол покупки.
— Мелиса, — позвал дочку, и чтобы голос не дрогнул, пришлось приложить усилия.
Девочка осторожно выглянула из-за двери. Не кинулась на встречу как всегда и не повисла на шее. Приблизилась мелкими шажками, держа руки за спиной.
— Что это? — контроль над голосом пока удавалось удерживать, хотя очень хотелось закричать.
— Пап, не злись. Я не хотела, оно само. Руки жгутся.
Она протянула пустые ладошки, по-прежнему не пытаясь коснуться отца.
— Давно?
Мелиса пожала плечами.
— Три дня. Нет — четыре. Я правда не хотела. Я больше не буду, — состроила она жалобную мордашку.
Конечно же, не хотела! И, конечно же, будет! Кому, как не ему это знать.
— Иди сюда, лисёнок, — позвал Пятый и стиснул дочку в объятиях.
Та шмыгнула носом и вцепилась в борта его куртки. Чёрная кожа задымилась, не загорелась только потому, что была заговорена от гораздо более сильной магии, чем неконтролируемый выброс силы ребёнка. Но и лёгкого дымка хватило, чтобы Мелиса заревела в голос. Отшатнулась, с ужасом глядя на ладошки с отчётливо видимыми язычками пламени по центру.