Угроза расставания висела над ними всегда, теперь Пятый понимал это особо отчётливо, он просто старался не думать об этом, надеяться, что дочке не передастся дар отца. Не думать, не рассуждать, выполнять приказы — в последние годы это стало обычным его состоянием. Не зря боевых магов называют псами, они и впрямь натасканы как псы. Сейчас некому командовать, но Пятый вместо свободы чувствует растерянность, совсем как пёс, потерявший хозяина.
— Райс.
Он не услышал шагов, обернулся на тихий голос. За спиной стоял Льер, тоже без куртки, зябко кутался в цветастое одеяло.
— Как твои руки? — спросил Пятый первое, что пришло в голову, хотя и сам видел, что ведьма сотворила чудо.
— Нормально, — эльф с готовностью продемонстрировал тонкие кисти и сбросил на песок одеяло. Деловито разровнял его и уселся с краю. — Садись, — позвал Пятого.
Пятый сел, подтянул колени к груди, обнял их руками. Они сидели рядом, молчали, слушали пение жаб, смотрели на водную гладь с широкой лунной дорожкой.
— Прости меня, — Льер первым нарушил молчание.
— Здесь мне стоит просить прощения, — горло сдавило, но Пятому всё же удалось протолкнуть упрямые слова.
— Я жив, — качнул головой эльф, — а маленькая Шанна нет. Я ведь прав? Иначе бы ты так не злился. А Курт? Что с ним?
— Прав, — говорить всё труднее, — она не справилась в Школе. А Курта я больше не видел, и если он жив, он не Курт.
— Прости, — снова повторил эльф, смотрел он при этом на воду, не на Пятого, — я был слаб и глуп, но думал, что самый умный. Попался людям, сбежать успел, но маг меня тогда шандарахнул знатно. Я из портала едва выбрался и заснул. Ну, то есть не заснул, так бывает, когда силы кончаются, и пошевелиться не можешь. Я так несколько дней провалялся. Я искал вас потом, да только без толку. Вы стали первыми, кого я не смог увести.
— А были ещё?
— Были… — легкий вздох и пауза, — были те, кто сумел меня позвать, но я не смог к ним добраться, так что даже имён их не знаю.
— Зачем тебе это? Зачем ты уводишь детей?
Эльф снова ответил не сразу, словно сам для себя решал, что сказать.
— Сначала я хотел отомстить вашим магам. Потом — всех спасти. Потом я понял, что всех не получится, да и не надо оно всем. А к тем, кому очень надо, прихожу вот.
— И что потом происходит с этими детьми?
— Я же говорил. Живут они у нас. Там есть кому о них позаботиться и обучить магии.
— И эльфы просто так из чистого благородства возятся с чужими детьми?
— Не веришь, что такое бывает? — прищурился Льер.
— Звучит слишком уж хорошо.
— Нормально звучит. Не всем чужие дети нравятся, но кому не нравятся, к ним и не подходят. У нас там что-то вроде школы образовалось, наставники есть. И сильные маги ещё никому не мешали, они потом здорово нам помогают.
— Добрые вы там все, однако.
— Какие есть. Всяко лучше, чем вы.
— Это точно. Даже жабы лучше, чем мы.
— Самокритично, — усмехнулся Льер.
— Зато правда.
— Скажи, — поменял тему Пятый, — Льер — твоё настоящее имя?
— Да, — эльф впервые за весь разговор повернулся и посмотрел в глаза, — и оно означает ветер.
Глава 21. Конь бледный
Они проговорили несколько часов. Пятый уже и забыл, когда он вот так с кем-то беседовал. Наверное, последний раз случился ещё до Школы, потому что потом ни одной близкой души у него не было, разве что Мелиса, но она ещё маленькая.
Первоначальная неловкость и скованность уходить никак не желала. Эльф и маг присматривались к друг другу, знакомились заново. Пятый слишком изменился, а Льер, наоборот, казался прежним. Но всё же только казался, он изменился тоже, стал строже и серьёзнее, и вместо сказок для детей рассказал, как на самом деле обстоят дела в его мире.