— Едем в Савид, в Лосте убит привратник. Раздобудь клетку и две повозки, одну крытую — для детей, — приказал он. — Выезд через час.
— Приказ понял, командир, — поклонился десятник.
— Стой, это ещё не всё. Найди блокираторы, что были на штатном маге и пришли ко мне прямо сейчас кого-то из слуг помоложе, того кого хорошо знают дети.
— Понял, сделаю.
Паренёк-слуга робко поскрёбся в дверь минут через пять. Склонился у входа в глубоком поклоне, явно напуганный вниманием пятого перста к своей персоне.
— Подойди, — велел ему Пятый, дождался, пока парень, так и не выпрямив спину приблизится, и продолжил:
— Для тебя есть задание. Пойдёшь сейчас к детям, скажешь девочке… Как её зовут?
— Шанна, господин.
Ещё одно совпадение. Пятый невесело усмехнулся про себя, но продолжил спокойно, не меняясь в лице:
— Так вот, скажешь Шанне, что она неправильно поёт. Нужно звать не ветер, а эльфа. Нужно назвать его имя. Пусть поёт: «Льер, приди, облака принеси». Понял меня?
— Понял, благородный господин, — ещё глубже поклонился мальчишка и вдруг осмелился спросить:
— А зачем?
Пятый нахмурился.
— Меньше будешь знать, дольше проживёшь. Марш отсюда. Выполняй приказ!
Слугу как ветром сдуло, а Пятый с трудом перевёл дыхание. Он всего лишь произнёс вслух имя, которое не должен был больше слышать, а не только произносить. Скорее всего, это совсем другой эльф. И вряд ли имя, что он назвал тогда — настоящее. Дети верили, что эльфа можно позвать по имени. Верил и он с сестрой. Дети перебирали множество имён, вставляли их в песенку-считалку. Их эльф откликнулся на Льера. Проклятый обманщик!
Пятый усилием воли погасил недостойную детскую злость и твёрдым шагом вышел из зала.
На выезде из замка отряд разделился. Большая часть поехала в Лост, с приказом прочесать город на предмет скрывшихся мятежников. Пятый не сомневался, что каратели это уже сделали, а если ещё не успели, то прекрасно справятся и без магов, но нужно же куда-то девать своих людей. Так они и при деле, и на виду — идеальный вариант.
Один единственный десяток под командованием Крота свернул на извилистую грунтовую дорогу, идущую вдоль леса в Савид — главный город соседней провинции. Вместе со всадниками грохотали по ухабам две повозки — телега с железной клеткой, в которой на ворохе свежей соломы валялись слегка отмытые и переодетые, но так толком и не пришедшие в себя перевёртыши, и карета наместника, везущая его детей. За каретой на привязи следовали два чёрных коня, чьи хозяева управляли сейчас повозками. Ещё один конь остался в замковых конюшнях. Его всадник — пятый перст сидел сейчас в карете вместе с детьми с блокираторами магии на запястьях.
Неприятное ощущение, когда не можешь дотянуться до собственной силы, но так твою силу не почует никто другой. Пятый говорил себе, что в любой момент может снять браслеты, но всё равно непроизвольно потирал руки и напряжённой каменной физиономией пугал детей.
Девочка всхлипывала и время от времени начинала бормотать свою песенку, исправленный её вариант, и имя эльфа набатом отдавалось в ушах Пятого. Он хмурился, и молчаливый мальчик — Дирт, кажется, так его называли, ближе прижимал к себе сестрёнку.
— Командир, ты бы помягче с мелкими, — сказал ему на привале Крот.
— Зачем? — пожал плечами Пятый, — В Школе их не так ещё напугают.
Чем дальше они ехали, тем глуше и безлюднее становились места. За первый день путники миновали две деревеньки, за второй — разминулись с несколькими телегами на дороге. За третий день они не встретили ни единой живой души, если не считать ворон, налетевших на случайно рассыпанный лошадиный овёс.
Лес подобрался вплотную к дороге, а под копытами лошадей зачавкала грязь. Здесь на южной границе империи в болотистой низине всегда было тепло сыро, множество лягушек, не замолкая, пели серенады своим зелёным дамам, им вторили стаи комаров.
Любой бытовой маг избавится от комаров, не напрягаясь. Боевые же маги подобной ерунде не обучены, вот и страдали сейчас как самые обычные люди. Хлопали в ладоши, чесались, а вечером подожгли головки рогоза, в надежде отогнать кровососов дымом. И это даже немного помогало. По крайней мере, в закрытой карете, где ночевали дети и Пятый, после окуривания остался один комар и зудел одиноко, пока Пятый его не прибил.
Хлопок в тишине заставил детей вздрогнуть и плотнее прижаться друг к другу. Шанна опять со всхлипами зашептала свою считалку.