— Сколько вам лет, ваше величество? — внезапно спросил Райс.
— Двадцать пять, — Император не показал, что удивился вопросу.
— Льер, а тебе? — Райс обратился к мальчишке.
— Пятьдесят. Кажется. Я не помню, — растерялся тот.
— Полукровке, который выглядит на двадцать пять, вполне может быть лет двести, а то и больше. Не забываем, что он маг, а магия тоже способна продлять жизнь, — продолжил Райс развивать мысль. — Я думаю, он родился во времена, когда встретить в Симере эльфа было ещё не так сложно.
— Обычно правящие семейства записывают свою родословную, генеалогические деревья рисуют, — заметил Тайрин. — У вас есть что-то подобное?
— Родовая книга, — ответил Император, — но касаться её могут только жрецы Солнцеликого.
— Секретная, значит, книга, — задумчиво протянул Тиэррэ и глаза его вспыхнули плутовским огоньком. — Величество, а ты знаешь, где она лежит?
— Знаю.
— Покажешь?
— Я оскорбил бога. Вернусь во дворец — умру.
— Даже так?! — картинно изумился рогатый лекарь. — Не бойся, тебе не нужно никуда идти, просто открой мне память, покажи, где лежит эта книжка.
— Тир, ты чего это задумал? — вмешался Сэйлин.
— Врага нужно знать в лицо, — пафосно заявил лекарь, даже в позу красивую стал и вдруг ухмыльнулся. — То есть в лицо мы его уже знаем. Теперь надо узнать, кто он такой.
— Зачем это тебе?
— Сэй, ты иногда задаёшь глупые вопросы. Я понимаю, что этот Вистас враг симерской империи, но он пришёл в наш оазис, подбил на грязную работу нашу молодёжь. Ты понимаешь, что по его задумке они все должны были умереть? Я лично, не собираюсь спускать ему с рук такое. Считай это блажью, но теперь он и мой враг.
— Ты не сможешь вытащить книгу, слишком далеко.
— Отсюда не смогу. Но что мне мешает прогуляться в столицу?
— В принципе, ничего, — со вздохом согласился маленький эльф.
Райс окинул лекаря долгим взглядом, сказал:
— Только рога и хвост спрятать не забудь. И я пойду с тобой.
— Хорошо, — легко согласился Тиэррэ. — Ну, что величество, покажешь книжку?
Император неуверенно кивнул.
— А давайте мы сначала поедим, — взмолился Льер. — Мы тут рыбы наловили.
Проголодаться успели все, так что совместное приготовление ухи стало первоочерёдной задачей.
Красивые миски Айры погибли в неравной битве с имперскими магами, хорошо хоть ложки уцелели, готовое варево пришлось всем вместе хлебать из котелка, а куски горячей рыбы раскладывать на листьях лопуха, как на тарелках.
Эльфы и лопухи в сознании Райса сочетались отлично, а вот Император в эту картину мира не вписывался. Вчера бывшему псу было не до беглого владыки, а сегодня он исподтишка наблюдал за Императором, стараясь не слишком выдать свой интерес.
Сейчас отмытый от белой и золотой краски Император осторожно колупался в рыбе, вытаскивая мелкие косточки и складывая их горкой на край своего лопуха. Разбирать рыбу самому ему явно раньше не приходилось, он пристально наблюдал, как едят остальные, и повторял за ними. Не кривился, не капризничал, не просил и не требовал помощи.
Райс в своё время немало попутешествовал, сопровождая вельмож разного пошиба, привык, что они цены себе не сложат. Ни один из них не сел бы голую землю, не стал бы есть из общего котелка. Что случилось бы с ними при виде крапчато-оранжевой рогатой физиономии лекаря, он гадать даже не брался, император же только время от времени бросает на хонгора быстрые взгляды из под ресниц и отводит глаза. Интересно ему, но глазеть в открытую себе не позволяет. Райс вспомнил, как Император просил привезти ему живого карлика. Теперь рядом целых три вида нелюдей, и никого из них Император не сторонится, даже перевёртышей. Правда, и на контакт первый не идёт, отвечает, только когда к нему обращаются. Всегда вежливо отвечает. И на Людора с мальчишками, похоже, не злится. Вообще не понятно, что он чувствует и о чём думает. Держится с достоинством, но не с превосходством. Только парадные одежды не дают забыть о статусе. Помятые и выпачканные в болотной жиже, всё равно продолжают сверкать золотой вышивкой. Красиво, конечно, но ужасно непрактично — весит такая одёжка немногим меньше своего обладателя, движения стесняет, ясно, почему владыка вчера два раза падал — в подоле своём тяжеленном путался. Не предназначена такая одежда для бега и сражений, но другой сейчас всё равно нет.