— Ну, хоть какая-то бумажка, — пробежав глазами справку, сказал Степаныч. — Ты пока что у меня живи, вместе веселее будет. А там, глядишь, и найдутся твои сродственники, али сам чего вспомнишь! Жись, она такая…
— Спасибо, Степаныч! — обнял Вольф старика. — Век твоей доброты не забуду!
— А! — отмахнулся старик. — Чего уж там! Слушай, — вдруг опомнился он, — а давай я тебя устрою помощником егеря в нашем лесхозе? Деньга, какая-никакая идти будет, да и мне помогать придется не за так! Ну?
— Согласен, — расплылся в улыбке Вольф. — Все равно перспективы никакой! Чем я на гражданке занимался — не помню!
— Вот и ладушки! — от всей души обрадовался старик.
Вольф тоже не скрывал радости, что все разрешилось таким чудесным образом. Безалаберность местной полиции была только на руку Вольфу. Если бы во вверенном ему блоке появилась подозрительная личность без аусвайса, её бы тут же задержали и быстренько передали в Гестапо, там разберутся кто ты и откуда. А здесь процветал бардак! Тем лучше — проще будет справиться с заданием!
Первым делом Вольф выяснил у Степаныча, где находиться библиотека, если таковое учреждение имеется в Терехоффке. Библиотека была, правда маленькая и запущенная. Как сказала старенькая библиотекарша: новых книжек не приходило уже лет пять. Но Вольфа не интересовали новые книжки, его сейчас больше интересовало другое: почему в этой параллели немцам не удалось подмять под себя весь мир? Он принялся штудировать здешнюю историю, сравнивая её с событиями своего мира. До двадцать третьего года Вольф не нашел сколько-нибудь существенных расхождений, а вот после… Баварский пивной путч{}, в результате которого Гитлер пришел к власти, в этой альтернативной вселенной провалился с треском. Баварскому правительству, арестованному в пивной, странным образом удалось спокойно уйти от штурмовиков Рема{}, оцепивших здание. Генерал Людендорф{}, возглавивший вместе с Гитлером правительство после путча, в этом мире почему-то не поддержал пламенную речь фюрера. Хотя на следующий день они рука об руку шагали в колонне протеста, которую шутя разогнала горстка полиции. В родном мире Вольфа во время шествия вооруженные штурмовики СА{} устроили грандиозную перестрелку с полицией и подтянувшимися войсками Рейхсвера. Силы были не сопоставимы: национал-социалистическая революция в Германии свершилась в двадцать третьем году. Эту дату знал каждый гражданин Третьего Рейха, даже неполноценный. Великое откровение фюрера «Майн Кампф» в этом мире была написана после провала пивного путча, в мире Вольфа Гитлер начинает писать Великую книгу только в тридцать четвертом. Людендорф не оправдал надежд Гитлера, и в тридцать третьем Адольф единолично занял пост канцлера и фюрера Германии. Интересно, что и здесь Гитлер, пускай и при других обстоятельствах, стал канцлером именно в тридцать третьем. Далее в событиях разницы практически не было: и тут и там была «Ночь Длинных Ножей»{}, начало военных действий в Европе, подписание договора о мире и дружбе с СССР. Даже даты были близки, словно некая стабильная система после небольшой встряски пыталась вновь прийти в равновесие. Историческая развилка возвращалась в старую колею. Но в родном мире Вольфа Гитлер так и не напал на Союз до самой смерти Сталина в сорок третьем, тогда как здесь нарушил договор и перешел границу в сорок первом. Сталин в этом мире, оказывается, пережил своего двойника на добрый десяток лет и умер победителем Великого Рейха. Вполне возможно, что в мире Вольфа он стал жертвой тщательно спланированной немцами диверсии. Как оно было на самом деле, Вольф не знал, а имперские учебники истории обходили это событие стороной. Но, так или иначе, воспользовавшись неразберихой, творящейся в России в связи со смертью великого вождя и отца всех народов, план «Барбаросса»{} был воплощен блестяще. Руководство страны погрязло в склоках и не имело на тот момент явно выраженного лидера. Русская армия, обескровленная, лишенная высшего эшелона военспецов, долго сопротивляться не могла. Москва пала, а следом за ней рассыпался и весь Союз. Партизанская война в Росси не затихала лет сорок. Сопротивление было сломлено лишь усилиями карательных отрядов Псов, которые изначально формировались именно для этих целей. Пока на территории России шла затяжная партизанская война, железная машина вермахта уверенной поступью шагала по планете. Дольше всего, исключая Россию, сопротивлялись китайцы, но устоять против швабов, на которых работал уже практически весь мир, не смогли. Последним Рейх проглотил своих союзников из страны восходящего солнца. Конечно, всего этого Великий вождь и Учитель уже не увидел, он умер в преклонном возрасте зимой шестьдесят пятого. И только в восемьдесят девятом году четвертый канцлер и фюрер Великой Германии Карл Лепке объявил о завершении формирования Тысячелетнего Рейха. В мире боле не существовало границ, кроме территориальных административных областей Новой Германии. Передел мира закончился. Гербовый орел теперь крепко держал в когтистых лапах маленький земной шарик, над которым безгранично реяла свастика. Здесь же, в этом мире, фашистская Германия оказалась втоптана в грязь, поделена и разорвана на куски победителями. Даже Берлин оказался разбитым на секторы и перегорожен Брандербуржкой стеной. На мировой вершине после войны утвердились два государства: Советский Союз, истинный победитель рейха, и Америка, которую война обошла стороной. Америка! Вольф криво усмехнулся. Эта та изнеженная Америка, которую танковые дивизии генерала-фельдмаршала Гудериана{} прошли за три недели, та Америка, которая практически безропотно приняла господство Рейха! Если русские вели партизанскую борьбу с немцами почти полвека, то Америка чувствовала себя под пятой фюрера почти комфортно: на зачистку Американского континента Псов посылали крайне редко. Но это там, в его родном мире, а здесь… Здесь бывшие союзники почти сразу же вцепились друг другу в глотку. Вооруженные до зубов противники так и не решились напасть друг на друга. В этом мире шла другая война. Бескровная. Воина идеологий. Война информационная. В конце — концов, Америка победила, ведь её идеология была близка и понятна простым обывателям, она не требовала рвать себе жилы в попытке построить светлое будущее. Живи и наслаждайся жизнью, гласила она. Для себя. Не для других. Так сломалось великое некогда государство — Советский Союз, продалось за пачку жвачки и котлету с булочкой, как сказал Вольфу Степаныч. Но больше всего поразило Вольфа то, что старики — ветераны, победители Рейха, которых собственное государство заставило влачить жалкое существование, до сих пор считают, что поступили правильно. И если вновь вторгнутся захватчики, они без лишних разговоров возьмут в руки оружие и пойдут защищать Родину, которая, несмотря на свою несостоятельность, не успела превратиться для них в пустой звук. Из этих стариков еще не выветрился боевой дух тех давних сражений. Его так и не смогли вытравить ни продажные власти, ни годы нищеты. Они так и уйдут в мир иной настоящими мужчинами, воинами, которых не смогла сломить беспощадная судьба! Возможно там, у сверкающего престола Всеотца им наконец-то воздастся по заслугам!
Глава 2
Месяц пролетел незаметно. Приближалась заранее оговоренная дата возвращения. Информация собрана, а обещанная награда ждет своего героя. В том, что его наградят, Вольф не сомневался. Отчет, который он намеревался представить фюреру, ляжет чудодейственным бальзамом на его раны. Эту страну, в которую волей случая забросило Пса, можно было брать сейчас голыми руками: победоносная Красная Армия, некогда сломавшая хребет Третьему Рейху, влачит жалкое существование. Денежное довольствие личному составу задерживают на месяцы, оружие и боеприпасы с военных складов без зазрения совести продаются штатским направо и налево. Военная промышленность умерла: заводы стоят, персонал распущен. Для Вольфа все это означало лишь одно — смерть государства. Пора возвращаться, пора докладывать фюреру о проделанной работе. Но, почему-то с приближением намеченной даты всё тяжелее и тяжелее становилось на душе Вольфа: его раздирали противоречивые чувства. Одна его половина, натасканная на «Псарне», неоднократно доказавшая кровью верность присяге и Рейху, четко знала, что надо делать. Сведения, коими она обладала, были бесценны! Однако другая, ранее неизвестная, проснувшаяся здесь, в другом мире, протестовала и мешала ему до конца выполнить свою миссию. Никогда еще Вольф не попадал в такое сложное положение. Разрывающие его противоречия отдавались тупой болью в висках. Он должен вернуться… Но как не хотелось возвращаться! Ему нравилась размеренная и тихая жизнь егеря, отсутствие презрительных взглядов истинных арийцев, отсутствие командиров и приказов. Здесь никто не называл его неполноценным, ублюдком и недочеловеком. И пускай в этом мире не все гладко, но он ближе и роднее того, в котором посчастливилось родиться. Он понял, что хочет остаться здесь. Навсегда. Нужно только решиться, ведь до момента, когда Штрудель вновь откроет врата, осталось меньше трех суток.