Айрон хотел немедленно объявить о высылке обвиняемого, но переговорив с Озаром, передумал. Вождь и заместитель зашли в комнату, в которой был заперт охотник и выставлена охрана. На их появление Осан никак не среагировал. Он сидел на стуле и чуть слышно шептал: «он мог погибнуть… погибнуть».
Словно очнувшись он внезапно заметил гостей, вскочил с места и поклонился, но было видно, что охотник совершенно не осознаёт того что происходит. Внезапно он бросился к вождю:
– Нужно немедленно проверить весь дом! – забормотал он, ничего не видя вокруг. – Ребёнок может пострадать! Нельзя никого подпускать к дому! Моя семья в опасности…
– Но разве это не ты заложил мешки, Осан? Где-то в доме ещё есть тайники? – строго спросил Айрон.
Этот вопрос заставил Осана очнуться. Он растерянно отступил от вождя.
– Вы считаете, что это я?! Я положил взрывчатку…
Осан растерянно сел на стул и, кажется, вновь впал в своё оцепенение. Вожди, видя, что ничего не добиться, покинули комнату.
– Сами посудите. Зоран часто играет в этой комнате. Бегает, прыгает. Взрыв легко мог произойти сам собой… Неужели вы думаете, что я способен подложить взрывчатку под ноги собственному сыну! В доме полно других более безопасных мест. И тем более хранить это вещество в мешках это самоубийство! – отчаянно кричал Осан им вслед.
– Что-то не так, Айрон. Осан прав, – задумчиво произнёс Озар, когда они вышли на улицу. – Он не стал бы рисковать жизнью своего сына. Видишь он до сих пор в шоке от нашей находки, а не от осознания того что его могут выслать. Об этом он сейчас вовсе не думает. Но даже если это он, в конце концов, он и сам мог однажды подорваться. Большую часть времени он проводит в доме, а заложенного вещества хватило бы, чтобы смести три таких сооружения. Позволь мне разобраться в этом.
– Действуй, как посчитаешь нужным, Озар. Ясно, что охотника сначала провоцировали, а теперь пытаются подставить. Виноват Осан или нет, нам необходимо вычислить его сообщников или недругов.
Заместитель немедленно послал за Вериной и разрешил свидание, заверив, что её мужу ничего не угрожает. После её ухода он вошёл в комнату и продолжил допрос. По требованию Озара охотник пошагово пересказал несколько дней из своей жизни. Взрывчатку действительно могли подложить в дом, когда он с семьёй выбирался в лес на целый день. Свидетелей, кроме Нура и Верины, у него не было, но воины могли подтвердить, что их дом действительно пустовал в тот день.
Внезапно Озар произнёс, оборвав охотника на полуслове:
– Зачем ты стрелял в меня, Осан? Хоть ты и быстро скрылся, но всё же я приметил тебя… – решил схитрить заместитель.
Охотник явно растерялся:
– Я не понимаю о чём вы, – произнёс он удивлённо. – У меня и в мыслях никогда не было… Я готов и далее ходить под конвоем. Я готов надеть и пожизненно не снимать браслет, который позволит отслеживать меня. Нур мне рассказывал про такие. Ничто, ни техника, ни люди не способны отнять у меня ту свободу, которую подарил мне вождь Айрон позволив жить мне с моей семьёй. Никогда более и в мыслях я не позволю себе задумать что-то против нашего вождя. Он для меня неприкосновенен. Я знаю как вождь относится к вам. Вы его заместитель, а значит, и на вас я не посмею поднять руку. Да я уверен, что это вы натравили на нас пса и мне больно за сына, но я не посмею мстить из-за уважения к вождю. Прошу лишь больше ничего не предпринимать против моей семьи. Я в ответе, не они.
Озар резко встал:
– На тебя напал кто угодно, но только не мой пёс! Я не знаю пока, что происходит, и кто ещё замешан в этом, но если я узнаю, что ты в сговоре и всё это время морочил мне голову, ты сильно пожалеешь, Осан! Сейчас у тебя есть последний шанс всё рассказать. Я смогу убедить вождя позволить тебе остаться, если сдашь своего подельника. Он также может рассчитывать на снисхождение, если честно во всём признается. Я готов забыть про два покушения. Говори, Осан, пока это не зашло слишком далеко!