Пушок задумался, потом кивнул:
— Это вроде как пригласить эксперта со стороны? Тогда я не против.
— Больше не дуешься?
— Нет. Мне и правда интересно, куда подевался этот несносный кокер-спаниель. Клянусь тебе, Тая, он точно был. Так рвался, а теперь вдруг исчез. Ох, не к добру это.
— Я тебе верю, — Тайка почесала Пушка за ухом. — Наверное, я слишком крепко спала, чтобы услышать, как он скулит или лает. Он же лаял?
— Хм… вообще-то, нет. Что странно для такой настырной собаки. Теперь припоминаю, что он только скрёбся в дверь, а сам не издавал ни звука. Думаешь, эту информацию стоит приобщить к делу? — Пушок поскрёб когтем подбородок.
— Не знаю. В конце концов, бывают и молчаливые псы. У маминой знакомой жил волкособ. Это наполовину волк, наполовину собака. Он вообще никогда не лаял. Не умел потому что.
— Ой, какие ты ужасы рассказываешь. Волкособ! Чего только в жизни не бывает, — поёжился коловерша. — Идём уже!
— Только Алёнки, наверное, дома нет. Ей же к первому уроку. Ладно, значит, сами со Снежком потолкуем, — Тайка бодро зашагала к дому подруги, а Пушок полетел следом, бормоча что-то себе под нос.
***
Алёнка была дома. Оказалось, проспала. Выбежала навстречу, на ходу натягивая кроссовок и запихивая в рот булочку.
— Ой, Тай, я опаздываю. Снежок? Он вроде у сарая за курами присматривает. Сами договоритесь, ладно? — и убежала.
Маленький симаргл Тайке обрадовался. Поставил лапы ей на плечи и облизал лицо. Попытался лизнуть и Пушка, но тот увернулся.
— Давайте без вот этих собачьих нежностей. Слышь, мохнатый, дело есть!
Выслушав, что от него хотят, Снежок обрадовался ещё больше и прогавкал:
— Гулять! Нюхать! Искать! — Подумав, добавил: — И сухарик!
Сухарик для симаргла нашёлся у Тайки в кармане. Тот мгновенно схрумкал угощение, и друзья отправились на поиски.
Сперва Снежок несколько раз обежал вокруг дома, порыл носом землю возле крыльца, чихнул, ещё порыл. Спугнул заливистым лаем пару ворон.
— Не отвлекайся, — пожурил его Пушок. — Ты теперь не просто какой-то там пёс, а настоящая полицейская ищейка. Мы на тебя надеемся.
Увы, надеждам не суждено было оправдаться. Снежок ещё немного покружил и пролаял:
— Дождь! Всё смыл! Следов! Нет!
— Эх ты, а ещё ищейка, — Пушок был очень разочарован. — Говорил же я, никакого толку от пёсьего племени.
— Неправда! — обиделся Снежок.
И Тайка его поддержала:
— Не надо требовать невозможного. Иногда что-то не получается сделать ну просто потому, что не получается. И в этом нет ничьей вины. Значит, будем искать другой способ.
— Я придумал! — Пушок задрал нос. — Если этот спаниель брошенный, может, он не доверяет людям и нарочно прячется. Давай положим на крыльце котлету, а сами спрячемся. А как придёт — выскочим и хорошенько его допросим.
— Ладно, но вечером, после школы, — Тайка отвела Снежка домой, махнула Пушку рукой и поплелась на занятия.
Мысль о таинственной собаке её не отпускала. Казалось, вроде бы пустяк. Всего делов: покормить да пристроить в хорошие руки. Но ведьминская интуиция никогда не подводила, поэтому после уроков Тайка не бежала, а прямо-таки летела домой.
— Ну как? — прокричала она с порога.
— Тише ты, — Пушок, зевая, выглянул из-под короткой занавески.
— Ты спишь, что ли?
— Не просто сплю, а готовлюсь к засаде. Есть разница! — коловерша сладко потянулся на подоконнике. — Детектив должен идти на дело хорошо отдохнув и поев. И я уже готов перейти ко второму пункту, пожалуй. Что у нас на ужин?
На ужин была жареная картошечка и пресловутые котлеты.
— А псина знает толк в кулинарии, — Пушок насаживал кусочки на когти, как на вилку. — Котлетки-то отменные!
— Смотри не слопай всё.
— Как можно! Они же нужны для следствия. Ну… хотя бы одна. Да, знаю, я проглот…
Он так мило смущался, что Тайка махнула рукой.
Единственную оставшуюся котлету положили на блюдечко и выставили на крыльцо. Пушок настаивал поставить над ней коробку на палочке и ниточку привязать. Дескать, спаниель полезет, дёрнет за нитку, тут-то коробкой его и прихлопнет. Но Тайка покрутила пальцем у виска:
— Ты чего? Это совсем дурачком надо быть, чтобы в такую простую ловушку попасться. Лучше я спрячусь со стороны двери, а ты ныряй под крыльцо.
— Да-да, перекроем преступнику все пути отступления.
— Пушок, эта собака — никакой не преступник.
— Она хотела украсть нашу еду!