Но вместо этого…
Вместо этого она не убежала.
Встала как вкопанная.
Значит, можно.
Подошел, схватил – тело горячее, упругое.
Рот сам потянулся к ее губам – а они, зараза, ответили. Ну все, Людка, теперь ты моя.
Запихнул руку под ее дурацкую домашнюю майку – грудь как раз в ладонь. Соски твердые, набухшие… О, так тебе это нравится, да?
Она стонет, но еще пытается упираться – типа «мы не должны».
Ага, конечно. Зато твоя киска уже мокрая, детка.
Трусы хлипкие, держатся на одном честном слове. Она аж повисла на мне, готовая кончить в любой момент.
Зубами в плечо вцепилась, ааа…
Ну нет, моя дорогая, порцию оргазмов ты выдашь только на мой прибор. Еще один поцелуй, от которого ее повело.
— Архип… — она и шипит, и стонет, ноги совсем не держат.
— Тише, – отрезаю я. — Сейчас все сделаю в лучшем виде.
И тащу ее на диван.
Ну что, Людмила, сейчас полетаем. Под звездами.
Глава 8
Людмила
Наглый сосед тащит меня на диван, как дракон — добычу.
— Пусти! — запоздало возмутилась я, когда поняла, что брутал настроен на секс — прямо здесь и сейчас.
— А ножки-то разъезжаются, — хмыкает этот наглец, одной рукой прижимая меня, а другой шаря везде, где только можно.
Диван скрипит, пружина вонзается мне в задницу, а сосед-мужлан уже стягивает мои трусики вниз.
— Мокренькая… Как раз под мой…
Он хватает себя через штаны, и я краем глаза вижу это…
Мама родная!
Такой здоровенный — мне с ним не справиться! Я думала, такие только в порно бывают, а в жизни — нет.
— Прекрати! — похныкиваю.
— Хорошо отыгрываешь, я почти поверил, что ты против. Почти… поверил. Ааааррр, какая мокрая, вкусная. Да откуда же в этой залупе, богом забытой, такое чудо нарисовалось? Съем тебя.
Эти слова во мне отражаются эхом: такие грубые, но искренние комплименты.
Искренние же, да?
От них сердце будто распадается на тысячи кусочков, а тело дрожит еще сильнее, еще горячее отзывается, когда его пальцы скользят между моих ног, хлюпая в той самой влаге, которую я стыдливо пыталась игнорировать…
Черт, черт, черт!
Новый поцелуй — глубокий, влажный, ненасытный — и я уже не могу даже притворяться, что сопротивляюсь.
— Архип… — пытаюсь прошептать, но он глубоко заталкивает мне в рот язык, будто затыкая любые возражения.
Его пальцы ввинчиваются в мои бедра, раздвигают их.
Большое, горячее тело наваливается на меня.
Толчок.
Его головка трется, скользит, находит то самое место…
Я аж поскуливаю, когда он немного раскачивается у самого входа, дразня.
— Такая голодная, да? Год мужика не видела? Или дольше?
Входит.
Туго. Плотно.
От давящего ощущения — искры со слезинками в уголках глаз выступают.
Я вскрикиваю, цепляясь за его плечи.
— Аааа…
— Тшш… Ты узкая. Целка, что ли?
— Н-н-нет…
— А как будто — да. Расслабься, я осторожнее попробую, но… ты такая мокрая, что я тебя…
Рывок.
Он входит глубже.
Мое лоно тесно оплетает его горячий, большой ствол.
Еще…
Спазм.
Давление.
Он — глубже.
Еще…
Меня выгибает.
Обычно на этом моменте мой бывший — как бы уже все, был во мне целиком, а этот… великан протискивается дальше.
Уверенно, сладко и тесно.
Еще…
— Ааааа… — хныкаю и стону.
Его большие руки грубо дергают маечку вверх, а потом пальцами стискивает грудь, сжимая.
Большими пальцами кружит по соскам, вонзается в меня.
С глухими, приглушенными стонами.
Это неправильно, но так горячо и сладко — как одна из тех запретных фантазий, под которые мы, девочки, иногда шалим под одеялом.
И вдруг…
СТУК В ДВЕРЬ!
Резкий. Громкий. Настойчивый.
Мы замираем.
Я пульсирую, горю, боже…
Он во мне — дергается, распаляет.
Хочется продолжения.
— ОТКРЫВАЙТЕ! — строгий приказ.
Что?
Кто?!
Архип отрывается от меня, его большой ствол выскальзывает из меня, и сразу становится пусто.
— Бля… — хрипло выдыхает он. — Ты ждешь кого-то?
— Нет, — шепчу, не в силах свести ноги вместе.
Я лежу раскрасневшаяся, растрепанная, раскрытая, между ног сочится влага.
Меня кружит и переполняет осознанием того, что еще секунда — и у нас случился бы полноценный секс.
Господи, он уже был во мне, толкался, вошел почти целиком.
Может быть, это уже — считается?!
— Кто там?! — рявкает Архип, не выпуская меня из-под себя.