Платье даже на груди держалось на честном слове: лиф сполз непростительно низко. Еще немного — и будут видны соски.
То есть, мужлан почти все мои прелести увидел!
Я возмущенно поднимаю взгляд на мужчину.
Он, кашлянув, добавляет:
— Глаза.
Голос осип, стал хриплым. С той низкой, выверенной хрипотцой, от которой трусики, если бы они на мне были, обязательно бы захотели слететь.
Но мои трусы-парашюты пятьдесят второго размера остались болтаться на гвозде.
— Какие у тебя большие и красивые глаза, — произносит мужлан.
Отпускать меня не спешит, напротив, прижал так крепко, что грудь едва не выпрыгивает из одежды.
— Спасибо, что поймали, а теперь… опустите меня.
— Опущу, — качнул головой в знак согласия. — Но не отпущу.
— Что?
— Отпущу только после того, как ты отблагодаришь спасителя. Есть у меня на этот счет… — снова начал пялиться на мою грудь. — Две потрясающие, классные сись… Идеи.
Ах, идеи у него имеются!
Нахал! Бородач озабоченный.
Едва встав на ноги, я одергиваю платье и одариваю спасителям самым строгим и недовольным взглядом, на который способна.
Мне кажется, он ростом под два метра. Я рядом с ним смотрюсь, как круглая кнопка или колобок.
Широкое лицо, темные волосы и брови, длинные ресницы.
Внимательный карий взгляд.
Красивый, вздохнула я про себя.
Да что за непруха такая: на моем пути снова повстречался красивый мужчина. Но я уже научена горьким опытом: с красивыми лучше не связываться, они себе на уме и потрясающие эгоисты, подлец.
К тому же все впечатление от лица мужчины портила довольно густая и длинная борода. Как у деда какого-то!
Вот и славно: есть у него недостаток внешности, а уж в характере даже спустя несколько секунд взаимодействия я выявила негативные черты.
— Как звать тебя?
— Никак не надо меня звать, спасибо. Благодарю за то, что не позволили упасть…
Он приближается ко мне, обдав смесью аромата парфюма и мужского запаха:
— Ты только свистни, я тебе еще и не так поддержать могу, — снова эта ухмылка и голодный блеск в темных глазах.
— Еще раз спасибо и… покиньте мою территорию! — чеканю я.
Голодный блеск в глаза мужлана не угасает ни на секунду.
Он, либо глухой, либо контуженный…
Такое тоже бывает.
Я повторила громче.
Твердым голосом:
— Спасибо и… покиньте мою территорию!
Только после этого искорка плотского интереса в глазах мужлана сменяется недоумением.
— Что?
— Что слышали! — всплескивая руками.
Грудь подпрыгивает. Взгляд мужлана становится совсем уж неприличным…
Нет, это ни в какие ворота.
Он, что, большую грудь никогда не видел?!
— У меня к вам вообще, много вопросов. Как вы проникли сюда? Это, между прочим, частная территория! Покиньте немедленно.
Мужлан выпрямляется.
До этого он стоял в расслабленной позе, а сейчас расправляет плечи, немного выкатывает грудь вперед и засовывает руки в карманы брюк.
Руки у него большие, пальцы длинные, но это руки не деревенского жителя. У него не руки работяги, из чего я делаю вывод: это не местный.
Вдруг осенило: неужели это тот Лужников, о котором говорил дядя Митяй?
Сосед?!
— Не думал, что вы, новосельские… Такие неприветливые! — произносит сквозь зубы.
— А мы такие, ага. Чужакам здесь не рады!
— Даже тем, кто жизнь спасает? — зыркнул недобро.
— Да без разницы, вообще! Тем более, это, кажется, у вас кто-то стрелял? Очень уж близко выстрелы прозвучали. Вы, вообще, с головой дружите или как?! Стреляете во дворе! — разошлась я.
— Воу-воу… Не ори ты так, соседка. Пошел я… Еще постреляю!
С этими словами мужлан уходит. Но перед этим он что-то сдернул с лестницы.
Я смотрю, как он удаляется по дорожке, и вдруг понимаю: он сорвал мои трусы.
Возле забора мужлан останавливается и, не поворачиваясь, бросает мне:
— Архип я. Захочешь забрать трусы, мой дом — слева от твоего.
Забрать трусы?!
Идти к нему с поклоном, чтобы забрать драную тряпку? Еще чего!
— Себе оставьте! — кричу ему вслед. — На память!
Сосед замирает у забора, на несколько секунд.
Крепко сжимает трусы в кулаке.
Сердце екнуло: эта дерзость может дорого мне обойтись.
Но он без единого слова перемахивает через забор.
Глава 5
Людмила
Я ненавижу делать генеральные уборку.
Но без этого никак не обойтись.
Потому что домик в плачевном состоянии: куда не посмотри, всюду найдется занятие для рук, без дела сидеть не придется.
Бабушка, как и все прочие старики, в последнее время начала собирать вещи, копить их… И нужное, и ненужное, и откровенное барахло…