Все для того, чтобы снова показать мне, как он хорош, бесстыжий.
Стоит, с горящим взглядом и ухмылкой, от которой у меня подкашиваются колени.
— Кажется, вчера у нас знакомство не задалось, — говорит он.
Его голос низкий и в то же время он старается придать ему интонации, вызывающие доверие.
От его вида и звука голоса у меня по спине бегут теплые мурашки.
— Вот я и решил извиниться, перекинуть парочкой слов, по-соседски. Не будем же мы обижаться друг на друга из-за глупости какой-то? Взрослые люди…
Он делает шаг в моем направлении.
Внезапно из его кармана что-то выскальзывает и с громким звуком шлепается на пол.
В тусклом свете ночника я вижу… серебристую упаковку.
Презервативы.
Ах ты, кобель озабоченный!
Пришел, значит, извиняться?! Нет, конечно же!
Он пришел просто потрахаться.
С бутылкой вина.
— За кого вы меня… Нет, это ни в какие ворота! — я отступаю, но спина тут же упирается в стену. — Ты меня за кого принимаешь?! Мы ведь даже незнакомы!
— Все про тебя знаю, Людмила.
— Ах, имя ты пробил, значит.
— Всего лишь справки навел! — невозмутимо заявляет он. — Скоро тридцатник, не замужем. Домик этот бабке твоей, покойнице, принадлежал. Ну и… как бы все понятно. Есть у тебя в некоторых вопросах дефициты, которые я намерен заполнить.
То есть, по его мнению, этого… ДОСТАТОЧНО?!
Дефициты заполнить?
И слова-то какие умные нашел, чтобы оправдать банальное желание залезть ко мне в трусики!
— Пошел вон! — шиплю я, ткнув пальцем в окно. — Забери свой пузырь и вот это… это…
Я пинаю ногой в его сторону ленту презервативов.
Но он вдруг шагает вперед — и сграбастал меня в охапку.
А потом…
Целует.
Жадно. Горячо. Так, что у меня из головы улетучиваются мысли, а в теле, в каждом его уголке, будто взрываются звезды.
И…
Черт.
Его губы — точеные, уверенные, вкусные.
Его рот — горячий до безумия, а язык — проворный и напористый.
Он ловко скользнул языком мне в рот и принялся там хозяйничать.
Это что-то невероятное.
Потрясающее до глубины души наглостью и напором, а еще тем, как вкусно и горячо он это делает.
С умением.
Со знанием дела…
Я должна его оттолкнуть, но… Я целую его в ответ.
Он целует меня так, будто я ему задолжала миллион, а он пришел требовать с меня долг… натурой.
Слабо трепыхаюсь в его жарких объятиях, а он продолжает завоевывать меня.
Брать нахрапом.
Грубо. Нагло. Без спроса.
Пытаюсь сомкнуть губы, но его язык снова настойчиво требует входа — и черт возьми, мои губы предают меня, размыкаясь в ответ.
Длинные пальцы, немного загрубевшие от работы сегодня, впиваются в мою талию, сжимая ее, потом скользят вверх.
Нахал уверенно стискивает мою грудь сквозь тонкую ткань футболки.
Вот это наглость!
Я должна оттолкнуть его. Должна вцепиться в его проклятые волосы и дернуть так, чтобы он взвыл.
Но вместо этого из горла вырывается постыдный стон.
Последняя попытка вырваться из его тисков — отталкиваю изо всех сил, освободив губы ненадолго.
— Мужлан, да как ты смеешь… — пытаюсь буркнуть.
Но он только хрипло смеется и притягивает меня к себе крепче, закрывает мне рот своим.
Снова целует, на этот раз еще глубже и нахальнее.
Его пальцы находят тугой сосок, крутят, щиплют — и я вздрагиваю, чувствуя, как между ног вспыхивает жар. От него во все стороны искрами разбегаются приятные спазмы.
— Ты… — задыхаюсь я. — Мы… не… Не знакомы!
— Знакомы! — возражает. — Ты — Люда, я — Архип, а остальное сейчас выясним… — сладко втягивает в свой рот кожу на моей шее.
— Я не давала на такое согласия! — возражаю.
— Ага, конечно, — он отрывается на секунду, глаза горят, как у голодного волка. — Только вот тело твое со мной соглашается… И мне этого достаточно.
И прежде чем я успеваю возмутиться, его лапа уже скользит вниз — прямо в трусики.
Быстро и опытно скользят к пульсирующей сердцевинке.
Обводят чувствительный бугорок, лаская, и стремятся дальше.
О Господи.
Грубые пальцы внедряются туда, где я уже мокрая.
Я чуть ли не до крови кусаю ему губу от неожиданности.
Нет-нет-нет…
Но тело молит: Да-да-да!
Мозг кричит: «Вышвырни его!»
А тело дугой выгибается навстречу, предательски подчиняясь каждому движению.
— Вот видишь, — он горячо и часто дышит мне в шею, довольный, — а говорила «пошел вон, пошел вон»… А тут.. гостеприимная, жаркая, сочная. Хочешь еще и еще!
Я хватаю его за запястье — сейчас, сейчас вырвусь!