— Глупый-глупый, Пышка! Почему ты решил, что я хочу тебя использовать и бросить? Каких фильмов ты насмотрелся? Если бояться отношений, то как ты поймешь, что это тот человек, который тебе нужен? Хорошо, если ты боишься, позволь хоть себе использовать меня. Я могу сделать тебе приятно.
Я слушал его и думал: «Я же, в конце концов, не женщина. Хочет сделать приятно, пусть делает». Подушка между нами отправилась на пол. Его тело сразу заняло ее место.
— Наконец-то! — его губы поползли по шее, а руки, обхватив, притянули ближе к нему. Возбуждение сделало свое дело, и внизу все увеличилось, — позволь мне…
Перевернув меня на спину, стал водить руками по моей груди.
— Тебе нравится? Хочешь, чтобы я их лизал или сосал? — в горле пересохло, даже если бы хотел, то не смог бы ответить, — какие чувствительные! Ты просто секси! — даже представить не мог, что от языка может быть так хорошо, — Сейчас прикоснусь к члену, доверься. Это приятно!
Рука шефа проникла под резинку трусов и обхватила мой член. Моя рука потянулась остановить его, но была перехвачена:
— Тише-тише, мой хороший! Я просто сделаю вот так, — он склонился, взял мой палец в рот и стал сосать. Боже! Такое ощущение, что я сейчас снова отключусь, — приятно? Посмотри, как он скользит. Какой он стал мокрый…
От его слов все поплыло перед глазами. Его силуэт отдалился и стал спускаться ниже.
— Нет-т-т! — но было поздно, он взял в рот мой член, — А-а-а! М-м-м! Ах…
А-а-а! Я только что кончил в рот своему шефу, находясь там только пару секунд. Боже, что я творю!
— Пышечка, ты такой чувствительный! Мой мальчик! — боже! Он облизал мою головку! Можно сойти с ума! — Теперь моя очередь. Хороший мой, просто смотри на меня.
Он быстро стянул свои трусы, лег на бок и стал, смотря на меня, дрочить. Я просто не могу пошевелиться: лежу на спине, а голова повернута в его сторону. Я все вижу! Как вздувается вена на его шее, как блестит головка… Его затуманенный взгляд. И руку, которая тянется к моим губам…
— Мой мальчик! — он водит пальцем по моим губам и стонет, — открой ротик! М-м-м! Я сейчас! ..- его всего затрясло и крупные капли попали на мое тело, — как же мне хорошо с тобой!
Мужчина уперся мне в плечо головой и затих. Минут десять мы лежали молча, разные мысли успели пронестись у меня в голове: «Что сказать? Может, обнять?». Но мирное сопение, успокоило меня. Слава богу, он уснул.
Часть 12
С первой интимности прошло уже две недели — дикие две недели скандалов и разборок. Да, это не так, как пишут в книжках: «Они полюбили друг друга и стали жить счастливо». Это больше смахивало на «войну и мир», а первое же утро он опять полез с поцелуями и нечаянно получил под глаз локтем. Сам виноват! Зачем, я спрашиваю, нужно опускаться ниже и проводить языком?! Фингал сходил почти неделю, а на работе сплетничали все, даже кто раньше пытался быть равнодушным. А как же еще: «Директор подрался с любовником!» — сенсация! Знали бы они, сколько раз мне пришлось целовать его, как маленького, в место, где «бо-бо». Думаю, когда синяк стал сходить, он расстроился. Вот, почему я заподозрил неладное, когда он примчался с порезанным пальцем из кухни. Такие рулевухи мы уже проходили!
Я решил прикольнуться над ним: сел на пол в ванной с тазиком постиранного белья.
— А-а-а! — бухнул тазиком, что есть силы.
— Что?! Что случилось?! — влетел, глаза круглые от испуга, — где болит?!
— Поскользнулся! А-а-а! Задницей ударился! А-а-й! — пытаюсь сдерживаться, чтобы не заржать.
— Ногу? Ногу не сломал?! Дай глянуть! — присел и стал стаскивать штаны.
— А-а-й! — я заорал, когда он коснулся задницы.
— Где болит? Пышечка мой! Дай поцелую!
— Тут! — перекатившись на бок, тыкнул в правую половинку.
Шеф, не долго думая, наклонился и стал целовать в указанное место. Шутка удалась, но кто же победил?
— Ну, прекращай, хватит! Слышишь, я пошутил. Это не серьезно, мне не больно, — попытался натащить опять штаны.
— Шути, не шути, а я должен оказать тебе первую медицинскую помощь, — конечно, оказать! Только зачем стаскивать с меня футболку?
— Перестань, плитка холодная. Н-у-у, правда! Давай не здесь.
Он подал мне руку, чтобы подняться, и поволок в комнату, где диван уже вторую неделю не складывается.
— Ложись на живот.
Что он удумал?
— Не хочу. Что ты будешь делать?
— Массаж. Не бойся.
Массажа как раз-то я и не боюсь, а вот то, что он стал делать, больше напоминало соединение наших тел. Николай снял футболку и штаны, сначала водил руками по моему телу, одновременно по частям оголяя, а потом тупо стал тереться об меня. Я даже не заметил, откуда он вытащил тюбик с маслом. Если мне до этого было холодно, то теперь, наоборот, жара ударила в мозги.
— Боже, как я люблю твои складочки, мой пупсик. Как же я тебя хочу, сладенькая моя булочка! — От его сравнений бросило в краску, — где наш любимый малыш?
Его скользкая рука нагло подлезла под мой живот и сжала мой член.
— Не называй мой член «малышом»! Он не маленький!
— «Большой мальчик» хочет, чтобы я его поласкал? — так-то лучше!
— «Он» не возражает.
Перевернув, наконец-то, меня на спину, стал ласкать мой член, двигая рукой.
— Потрогаешь мой? — эта просьба и раньше звучала в этой комнате, даже более — была удовлетворена, поэтому я протянул руку к его трусам, — боже! Как я люблю, когда твои пухленькие фаланги сжимают его! Да, вот так!
Честно говоря, он имеет право называть мой член «малышом», по сравнению с его агрегатом, который даже не получается обхватить целиком ладонью.
— Дай вторую руку, обхвати их вдвоем. Да-да! Держи, не разжимай ладони, я буду двигаться.
Его поршень ритмично задвигался, скользя по моему члену.
От возбуждения мне стало трудно удерживать руки.
— Молодец! Еще чуть-чуть… Вот так! — Одной рукой он обхватил мою ладонь, а второй стал водить по моей головке. От быстрого темпа я не выдержал.
— А-а-а! А-а-ух! — тяжело дыша, чуть ли не задыхаясь, я продолжал держать наши члены вместе. От спермы стало скользко. Пара секунд и он задрожал, кончая и смешивая наши жидкости.
— Пышечка! — он свалился между моих ног, упершись лбом в мою грудь, — я говорил, что люблю тебя?
— Да. Каждый раз, когда кончаешь.
— Тогда — я люблю тебя, Пышечка!
Это — правда, это словосочетание теперь звучит постоянно. Если в первый раз это меня испугало, то теперь это как обещание, которое он дает каждый раз. Я начинаю верить ему. Даже могу сказать с уверенностью — я хочу верить ему!
Часть 13
Можно ли представить, что парень в двадцать четыре года, при этом еще девственник, начинает понимать, что ему нравится мужчина, да еще и старше его? Можно, да? А я бы и не подумал, пока не оказался именно этим парнем.
Единственное, что мне о нем известно: наглый, настойчивый, но, в тоже время, заботливый и до неприличия нежный. А еще… Что-то есть в нем такое, что вызывает теперь во мне желание. Рефлекс — вижу, как он улыбается и хитро прищуривает глаза, и все! Прощай — мой умеренный пульс, да здравствуй — учащенное дыхание. Даже на работе тяжело сдерживать свое волнение, когда увижу его даже издалека. Что это? Рефлексы Павлова?
А чем он занимался до меня, какие у него были интересы, кроме работы? Где жил, а главное, с кем? Все это покрыто для меня тайной. Месяц уже живет у меня и даже не вспоминает о своем жилье. Да что там говорить, если я удивляюсь даже себе: как так произошло, что теперь не представляю свое существование без него. Он за месяц научил меня не только находиться с кем-то рядом, но и готовить, ухаживать за другим человеком, смотреть телевизор, обнявшись…