— Пока есть ещё пару минут, давай мы тебе покажем актовый зал, — сказал Ньют.
Мне всегда было интересно, как выглядел бы такой зал в подобных элитных школах. Мы вновь поднялись на второй, где у нас должна была пройти химия, и свернули направо. Пройдя несколько шагов, Ньют открыл дверь с правой стороны.
— Нифига себе, — шёпотом проговорил я.
— Да, я и сам удивлялся этому в первом классе, — сказал Ньют.
Этот актовый зал был в пять раз больше, чем в прошлой школе. Потолок словно доходил до неба. Кругом светились необычные светильники, какие бывают в настоящих театральных залах. Здесь было гораздо темнее, чем в школьном коридоре, но это придавало особую атмосферу. Помещение было настолько огромным, что приглушенный алый свет ламп затмил дальние углы сцены. Кстати, о сцене: она была тоже довольно высокой. Казалось, словно я попал в какой-нибудь фильм, где типичная любовная парочка сходила в театр. Но зато как всё это выглядит наяву!
— Ребят, так мы может уже решим, что будем ставить зимой? — раздался приглушённый девчачий голос где-то за кулисами.
— А это Бренда, — сказал Ньют, — глава драматического кружка.
Мы вчетвером медленно пошли мимо зрительных мест, в сторону сцены. Да уж, зал был больше, чем казалось. С каждым приближением из-за кулис раздавались весёлые голоса. Вот мы дошли до лестниц, ступеньки которых тоже были не маленькими.
— Привет, ребят, — сказал Ньют, как только мы зашли за кулису.
Вокруг небольшого столика, на котором были разбросаны листки бумаги, сидела небольшая компания школьников. Три мальчика и четыре девочки. Их взгляды тут же устремились на меня.
— Это Дэниел, — сказал Тодд.
— Дэниел, — начал Ньют, — это Бренда, Ли, Тина, Мэдисон, Гарри, Энид и Рон.
— Привет, — сказал я.
Кажется, никто из них не пытался просверлить меня насквозь своими глазами, словно во мне есть что-то отвратное. К тому же, их улыбки и вовсе были не натянутыми. По крайней мере, так думал я.
— Добро пожаловать в наш клуб! — сказала Бренда, встав со стула.
— Очень рад, — сказал я.
Бренда быстро подошла ко мне и протянула руку, я пожал её в ответ. Остальные ребята тоже встали со своих мест, сделав шаг в мою сторону. Обычно при знакомстве с кем-то в прошлых школах, мне всегда задали кучу вопросов, к тому же бессмысленных. К примеру: какие фильмы я люблю, что мне нравится делать, откуда я приехал. Да, может это и важно при знакомстве, но лично я не сразу запоминаю всё о человеке. Сейчас же мне меньше всего хотелось подобного расспроса.
— Ты новенький, да? — спросила Тина, девочка с каштановыми волосами, одетая в синий джемпер с тёмными джинсами.
— Да, — сказал я.
— Ты так, — начал парень по имени Ли, — просто осматриваешься или хотел бы вступить к нам?
Ли был выше всех, среди его друзей, да и нас четверых. Его тёмные волосы стояли торчком, словно он сам никогда не знал о существовании расчёски. На нём была одета серая безрукавка и белые шорты. К слову, Ли больше походил на спортсмена, нападающего, что ли, чем актёра на сцене.
— Пока что только смотрю, где что находится.
— Что же, мы всегда будем рады тебя видеть, — сказала Энид, которая второй по росту, уступая Ли. Поскольку, за кулисами было ещё темнее, чем в зале, мне показалось, что на ней фиолетовый свитер и светлая юбка. Её чёрно-коричневые волосы свисали чуть ниже ушей.
— Благодарю, — ответил я, скорее всего, с самой дурацкой улыбкой на лице.
— Сегодня твой первый день? — спросил Гарри, мальчик стоявший рядом с Ли. Странно, но я подумал, что он и Энид являются друг другу братом и сестрой. У них схожие аккуратные черты лица, а одинаковые причёски. Разве что у Гарри волосы прямее, но тоже свисают чуть ниже ушей. Так же на его носу были огромные очки-бинокли.
— Да, первый день.
Уверен, кто-нибудь их них ещё хотел меня о чём-то расспросить, судя по их интересующимся взглядом, но это помешал сделать звонок на урок.
— Устроим собрание на следующей перемене, — сказал Бренда. — Ты тоже приходи, Дэниел.
Я кивнул и мы все поспешно покинули зал, далее направляясь в свои кабинеты на занятия. Учитель химии был менее приветливым, чем мистер Браун, и я вовсе не запомнил его имени. Постоянно что-то тараторил без умолку. Первые двадцать минут я ещё старался держать темп и записывать конспект в тетрадь, но чуть позже уже не успевал чирикать эти длинные предложения. К концу урока пять листов моей тетради были исписаны так, что вряд ли бы кто-то с лёгкостью смог прочитать эти эльфийские символы. На секунду я представил себя хоббитом, который только-только открыл рукопись дальних эльфов. Ещё я узнал, что у нас с Ньютом совпадает почти каждый урок в расписании.