- Ну и слава богу, как говорят в народе, - улыбнулся Михалыч, - Да и процентов этих больших не надо. Было бы всё тихо и нормально в отряде. А ты как-то без шума делаешь бригаду лучшей. Я же первый раз тебе и не верил, когда ты взял бригаду нижнего полигона. Смотрю, - не бегает, ни на кого не кричит. Думал, скатится бригада в отстающие. А у тебя в первый же месяц, - чуть не девяносто процентов. А потом, - и лучшая бригада на ЖБК. -
- А чего кричать-то, Михалыч? - спросил Игорь, - Когда дело-то всё - в бумагах. Меня этому когда-то один бугор с таваксайского этапа на свинюшнике научил. Хотел после себя бугром оставить. Его бригада тогда постоянно первое место держала. Да влез этот хохол Китик. Он и стал бугром. Видать чем-то купил прежнего бугра. А знать-то сам ничего и не знал, как делать бригаду лучшей. Бригада и скатилась при нём в самые отстающие. А мне этот барбос сразу же начал верёвки плести. Затем списал меня в самую хреновую на то время бригаду, и меня Баранчин стал трюмовать, ни за что, ни про что, раз за разом. Потом я и голодовку держал из-за этого. Я ж тебе рассказывал уже. -
- Да, да, рассказывал, - сказал Михалыч, - Не будем сейчас о плохом. Оно уже ушло. -
"Уйти-то ушло, - подумал Игорь, - А я два года потом, после этой голодовки, оклиматься не мог как следует".
- А моя сегодня уже лебезить с утра начала, - усмехнулся Михалыч, - Поняла, видать, что вчера переборщила. Приходи, говорит пораньше, чё, говорит, тебе в выходной там в зоне делать? Ревнует, наверное. А я вот нарочно рано не приду. Пойду с кем-нибудь пивка попью. Пусть ревнует. -
- А ты возьми да приди, - заметил на это Игорь, - Да пошли её за пивом сходить. И попьёте пивка "за мировую". А она для этого и чё-нидь вкусненького приготовит. И в семье станет порядок. -
- А может ты и прав, - как бы соглашаясь с этим, сказал Михалыч, - Чё дуться-то друг на друга без особых причин? И за пивом пусть сходит, а не за колготками для себя. Пусть знает, что будет в другой раз ещё шипеть, - без новых колготок опять останется.
А у тебя чай то хоть есть, курить есть? - спросил он Игоря.
- Курить-то ещё есть, до магазина хватит, - ответил Игорь, - Говорят, что на этой неделе уже должен быть магазин. А вот чаю нет. -
- А это дело мы сейчас поправим, - улыбнулся Михалыч.
Он повернулся, открыл сейф и достал пару пачек сигарет и пачку тридцать шестого чая.
- На пока что есть, - сказал он ложа это на стол перед Игорем, - Кончились запасы. Надо будет пополнять. -
- Спасибо, Михалыч, поблагодарил Игорь, - Говорят, у нас в зоне новый начальник спецчасти? - спросил он, пряча сигареты и чай в карманы куртки, - Слышал чё-нибудь о нём? -
- Жена говорила, что новый начальник, - ответил Михалыч, - Но, говорит, что с новой метлой ни к кому не лезет. В общем, говорит, человек нормальный. Не волнуйся, Игорь, с твоими документами "на химию" всё будет нормально. Я за этим сам буду смотреть. -
Вскоре они допили чай. Игорь рассказал пару анекдотов, которые ему рассказал Карпапч.
- Ну что, Игорь, - сказал после этого Михалыч, - Вроде бы мы всё обговорили. Пойду я, наверное, домой. Сейчас только позову дедка, чтобы забрал всё это, - он кивнул на кружку и стаканы на столе и постучал кулаком в стену.
- Ну ладно, Михалыч, - сказал Игорь, поднимаясь со стула - Счастливо. Покачу и я. -
Они пожали друг другу руку, и в этот момент раздался стук в дверь. Это уже пришёл Хрыч, чтобы забрать всё со стола и унести в каптёрку.
- До свидания, Владимир Михалыч, - сказал при нём Игорь и вышел из кабинета.
Он пошёл в свой проходняк, сел на свою шконку, открыл свою тумбочку и вытащил из неё самоучитель английского и три общих тетради, положив всё это на свою постель. Он делал вид, что наводит в тумбочке порядок, а сам в это время незаметно положил в неё чай и сигареты. Афишировать тем, что у тебя есть такие вещи, в зоне не принято. И хотя Игорь был уже авторитетным зэком, и никто "за просто так" к нему в проходняк и не зайдёт, он делал такие вещи уже как бы "на автомате". К тому же зона научила уже его хорошему зоновскому правилу, - чем меньше о тебе чего-либо знают, тем спокойнее у тебя будет жизнь в зоне.
Теперь можно было и выйти из барака и покурить "на солнышке". Игорь выщел и закурил, сев на небольшую невзрачную лавочку, находившуюся возле их половины барака, напротив окон умывальника. Он курил и видел яркие вспышки электросварки за общим "проштампованным" забором их сектора. Там работали работяги Карпача, сваривая что-то для нового высокого бетонного забора, который начали строить, чтобы "как следует" и "ещё круче" отделить жилую зону зэков. Для этого сейчас устанавливали вертикально железные столбы из старых рельсов метров по семь в высоту, которые бетонировали в землю. Сварочный аппарат работал, беря электроэнергию прямо с проводов линии электропередачи, проходившей на бетонных столбах вдоль дороги за "проштампованным" забором. Для этого работяги хоздвора использовали "народные подручные средства". К концам двух длинных деревянных шестов, метров по щесть длиной, были прибиты железные крюки из толстой проволоки, диаметром семь-восемь миллиметров. К этим крюкам были подсоеденены изолированные провода от сварочного аппарата. С помощью этих шестов крюки набрасывались на провода электропередачи и электроэнергия шла на сварочный аппарат. Всё просто и дёшево или "незабубённо", как говорят у нас в народе.
"У зоновских ментов просто мания какая-то. Всё им нужно загораживать, перегораживать и даже пере-перегораживать, - подумал Игорь, - И зачам им это надо? Хэ! Чтобы "не пущать", куда "не положено пущать". Это даёт им и свой "навар". Ведь из тех кого "не положено пущать", но кому это позарез необходимо, можно потом "вить верёвки", не затрачивая на это особого труда. А можно и просто иметь постоянную "забубённость" для своего кармана. Ведь цены на всё в таких перегородках сразу же скчут вверх на всё. А это уже лакомый кусок для всяких там Ген-машек, чтобы повышать своё благосостояние "без отрыва от работы".
А в государствах такими перегородками служат новые государственные законы, которые также выдумываются для того, чтобы "не пущать" туда, куда "не положено пушать" всех или большинство из всех. А это уже "навар" для чиновников, которые могут некоторых всё-таки "пущать, куда другим неположено". Вот и вся политика для "забубённого" государственного аппарата чиновников всех рангов и мастей. Вот тебе и вся социология государственного института, хитро прикрытого лозунгами "забот о человеке". И ведь некуда и деться в государстве от этого постоянного побора одних другими. Налоги, штрафы, взятки, коррупция, наёмное рабство. А в зонах и тюрьмах - принудительное рабство.
К тому же денег, которые зарабатывают зэки, им на руки не отдают. Их использует государство для своих целей. Поэтому и запрещены деньги для зэков. А это же гигантские суммы. Сотни миллионов дармовых денег для государства за каждый месяц.
Месяц... Как там Светка без меня?
О! Хорошо, что о ней подумал. Ведь триста рублей можно через неё загнать. Мало ли что может случиться с этими комиссиями "на химию". Пусть будут на всякий случай, если этот новый начальник спецчасти может сделать эту "химию" за триста рэ. Нужно будет через неё письмо старикам отправить, чтобы они на её имя деньги выслали, а она мне их и принесёт. Рещено... Пусть будет и один запасный вариант на всякий случай. А за то время, пока будут эти комиссии, нужно будет найти канал, чтобы выйти на этого начальника спецчасти. Нужно будет постараться... И делать это нужно будет тихо и незаметно".
ЕЩЁ НЕКОТОРЫЕ РЕАЛИИ
В этот день Светлана сказала Игорю, что она стала уже свободной женщиной, потому что вчера её развели с её бывшим мужем. В этот день Игорь отдал Светлане написанное им письмо к своим родителям, чтобы они выслали ему триста рублей. Он написал им, что эти деньги ему будут нужны для выхода "на химию", и выслать их нужно на имя человека и по адресу, которые будут указанны ниже в письме. Перед написанием имени и адреса Светланы, который она ему продиктовала, он тихо закрыл дверь на замок, и также тихо открыл его тогда, когда Светлана спрятала письмо к себе в сумочку. Адрес Светланы автоматически надолго отпечатался в памяти Игоря.