-А если опознают системы? - спросил Айсер у Слахсера.
-Что? - тот переспросил.
-Говорю, что будет, если нас распознают системы?
-Я подчистил их часами ранее. О'Шейна никто не знает в лицо. Меня тоже. МакМиллана удалил, - Слахсер смотрел на солдат, покорно стоящих у стен. Айсеру показалось, что он пытался что-то узнать в них. Какой-то отголосок прошлого. - Некому нет дела до нас.
-А если меня узнают?
-Да и пусть. Как раз проверим твою удачу. Может тебе везло всё это время?
-Узнал кого-то? Или увидел что-то знакомое?
-Да. Навевает воспоминаниями.
Айсер посмотрел туда же, куда смотрел и Слахсер, но ничего особого не увидел.
-А что будет потом? Если всё пройдёт, произойдёт как вы и запланировали, то что потом?
-Ничего.
-Ничего? - Айсер уже ожидал этого ответа, но он всё равно его удивил.
-Да. Ничего. Мир переродиться, но без нас.
-Ты не думаешь, что я попытаюсь помешать? Сорву всю операцию.
-Ты можешь попытаться, - Слахсер повернулся к Айсеру лицом. - Но не думай, что получится.
-Тогда почему я всё же здесь?
- О'Шейн убедил меня, что ты всё осознаешь. А я лишь наблюдатель. Ты может не знаешь, но антитеррористы и ВЗП уже посылали множество агентов найти Пирра, но всё безуспешно. Ты первый, кто подошёл так близко. Я бы даже сказал, ты знаешь всю правду. Чтобы выследить нас, Райкарду Бергу пришлось основать целую секту, но всё безуспешно. Подходя к концу пути, длившегося сто семьдесят с лишним лет, я думаю, повезло ли нам или мы были уж слишком хороши? Как бы всё не закончилось, ты достойный оппонент Айсер.
Они вышли на площадку космопорта, которую обычно освещают огромные прожекторы, обычно скрывавших собой звёзды на небе, но сейчас представляли собой блеклую тень своего величия, уступив господство новому солнцу, залившему всё собой. Айсер ступил на асфальтную укладку, покрывавшую собой все пятьдесят квадратных километров площади. Яркий свет палил его кожу и глаза, и нейромоды наложили световые фильтры на его сетчатку. Он видел, как огромные квадратные колоны, изрезанные линиями поперёк, уходили вверх. Словно небесные столбы, они отлично освещались звездой, выдавая платформы с пусковыми установками наверху. Громадные лифты, перевозившие тысячи тонн веса, двигались по поверхности столбов. У столбов стояли очереди врачей, охраняемые солдатами.
-Запрещено летать электромагнитными баржами. Полетим обычным тяговым способом, - Айсер услышал голос Карлоса Вэйя.
-Ты не можешь ничего изменить? - спросил его О'Шейн.
-Нет, не могу. Инженеры боятся, что поля Булыжника ослабеют.
Они шли мимо выключенных электромагнитных аппаратов, закреплённых в установках и повисших в пространстве. От их овальных форм веяло обречённостью, словно они уже никогда не поднимутся ввысь, никогда не перелетят от одной планетарной системы к другой, никогда не обгонят фотон, усмехаясь ему далеко впереди. Их дизайнерская красота обтекающего рельефа нагоняла тоску на Айсера, будто ему было суждено убить что-то красивое. Рядом пробегали медики, тащащие с собой медицинские модули, погружённые на такие же мобильные платформы, какую сейчас сопровождал и Айсер. Никому не было дело до непонятной конструкции, расположенной правее от него. Большинство света, полученного от солнца, сильно преломлялось об сильные магнитные поля и удерживаемую ими атмосферу, сместив видимый здесь спектр к багровому цвету. Ярче всего он был виден в области вокруг солнца, но маревом растворялся на периферии, визуально отойдя на небольшую дистанцию. Небо над космопортом разделилось едва чётким терминатором, ночной тенью поедая солнечный свет на противоположной стороне. Айсеру казалось, что вдалеке, на противоположной стороне, он мог видеть нечёткие просветы далёких звёзд, подмигивающих на ночном горизонте. Но никто не останавливался, чтобы насладиться этим чудесным видом, вселенской красотой. Напуганные люди, чуть ли не стремящиеся убежать отсюда подальше, бросить всё и слинять, но, опять же, удерживаемые дисциплиной и своими обязанностями, продолжали соблюдать порядок, даже если это был конец света, в лицо которому Айсер пытался заглянуть. В его безликое, нечеловеческое лицо, холодной и пустое, несущие в себе кардинальные перемены. Айсер подумал, где эта грань, между разрушением и изменениями, глобальными переменами, будь один человек или вся цивилизация, и иронично усмехнулся про себя. Ему это было знакомо лучше остальных.
Солдаты, охранявшие лифт, расступились, пропуская гостей новоиспечённого начальника СБО. Решёточные двери отъехали в стороны, пропуская Айсера и остальных.