-Сработало, - произнёс МакМиллан, вытирая пот со лба. - Процесс запущен.
О'Шейн улыбнулся. Они оба поднялись на ноги, пожимая друг другу руки.
-А моя просьба? - О'Шейн смотрел на яркий, но не обжигающий луч света в метре от себя, в котором, за голубым потоком, скрылся звездолёт. Диаметр луча поглотил его полностью, превратив в чистый реактор.
-Сделано. Нужно лишь подтвердить на клавиатуре.
-Замечательно.
МакМиллан развернулся, направившись к лучу.
-И что там? За ним?
-Думая нечего.
-И ты всё равно это сделаешь? - О'Шейн провожал Артура взглядом. - Твоя помощь и знания могут ещё пригодиться здесь - в этом, новом мире.
-Сами справятся.
Артур МакМиллан, гражданин Сириуса-два, вошёл в голубой поток, исчезнув в нём. О'Шейн удивился иронии, ведь физик, чуждый до его идей человек, проникся идеологией Пирра, решив осуществить своё личное искупление, прежде, чем последствия его работ окажут окончательный и бесповоротный эффект. А может быть, О'Шейну всё это лишь показалось, будучи продуктом его личной фантазии, желанием, в которое он хотел верить.
Айсер, теряющий силы, лишённый новых репликаторов, перевёл наномашины в пусковой режим рельсотрона, где они, кое-как, собрались в снаряд. Их проводимости было достаточно, чтобы спиральные магниты могли разогнать массу. Кривая игла вошла в заднюю поверхность бедра, разорвала механизмы и плоть, переломав кость, но застряла в самой ноге. Хватка ослабла, но Слахсер, находясь в таком же ужасном состоянии, продолжал душить Айсера. Тогда он оголил электроды, покрывавшие его оставшуюся руку, ногами упёрся в пол, и воткнул их грудь Слахсера, туда, где ранее оставил дырку игла рельсотрона. Нейромоды взлома активировались, подключаясь к системам Слахсера. Тот схватил руку, пытаясь убрать её от себя, но Айсер плотно держался за края разрыва. Перед их глазами побежали строки программного кода, криптошифр, который взламывали хакерские нейромоды Айсера. Картинка в глазах начала меркнуть, перенося куда-то в другое, астральное, виртуально место.
Изображение было едва чётким, постоянно распадаясь, то расплываясь на контурах. Нейромоды пытались сконцентрировать зрительское внимание на чём-то одном, но как только изображение подёргивалось, общая картина вновь распадалась, искажалась, менялась в структуре. Айсер знал, что попал в пограничное пространство, образованное нейромодами Слахсера. Где-то там находился его мозг, сам Слахсер, представленный перед Айсером в наборе геометрических образов. Электромагнитный резонанс, порождаемый электронными импульсами, подсвечивался в этом многомерном пространстве, меняя спектр своей длинны. Он скользил вокруг Айсера, словно они находились внутри сферы, а его тёплые волны грели оболочку. Он не попал в мозг Слахсера, не вскрыл его воспоминания. По сути, его и не было здесь. Лишь смоделированная абстрактная картина, сделанная для удобной визуализации. Где-то снаружи, в реальном мире, нейромоды Слахсера и Айсера боролись между собой, пытаясь выйти победителем. Всё зависело от оставшихся мощностей. В руке Айсера что-то оказалось. Он поднёс ближе эту нереальную форму, изучая её. Образ Слахсера ничего не произнёс, ничего не сказал, смиренно наблюдая за происходящим. И тогда Айсер сомкнул свой кулак, раздавив в нём объект, тем самым активировав защитный механизм, установленный в мозгу Слахсера. Излучатель убил его нейронную структуру.
Силы окончательно покинули Айсера. Он сидел на коленях перед мёртвым телом Слахсера, лежавшим на спине. Его мёртвые глаза смотрели куда-то в космическую бесконечность, скрытую световым загрязнением. Лишь жаркое, ослепительное солнце ласкало его бездыханное тело. О'Шейн стоял рядом, освещённый звездой в зените. Айсер изрядно вспотел. Температура, более ничем не сдерживаемая, продолжала увеличиваться.