За широким иллюминатором мерцали миллионы звёзд, разделённых сотнями, а то и тысячами световых лет. Лишь слабое световое гало отходило от поверхности дуги, излучаемое радиаторами. Грязно-коричневая линия родной галактики устремлялась от зенита в периферию, туда, где человеческий глаз бессилен что-либо увидеть. Где-то там, за линией Млечного Пути, другая галактика, Андромеда, скрытая пеленой пыли и расстояния, мчалась объединиться со своим соседом. Айсер задумался, доживёт ли человечество до того момента, равному нескольким десяткам галактических лет. Где-то впереди, между Булыжником и Стрельцом находился Закроф в двухстах шестидесяти световых годах. Свет от звезды, освещающей его, ещё не дошёл суда, в эту область космоса. Ограниченные скоростью света, там, Айсер и Луна всё ещё живут вместе, застывшие во времени. Мартиньяо цел, Пирра ещё не существуют. А ещё дальше, в сторону к положению солнечной системы, Айсер и Луна ещё не встретились. И не родились. Как бы Айсер хотел, чтобы закон причинности остался нерушим, веря, что в другом мире, лучшем, ничего ужасного не произошло. Он представил Луну, сидящую рядом с ним в этом вагоне, мчащемся сквозь пространство и время. Её голова лежит на его плече, а её длинные, тёмные, кучерявые волосы спадают вниз. Она кажется такой огорчённой, такой усталой. Будто её что-то очень сильно разочаровало. Айсер осторожно смотрит на неё, боясь спугнуть этот миг, спроектированный его воображением. Они вместе неподвижно смотрят на звёзды и ночное небо впереди, звёзды на котором неподвижно застыли. Луна подымает голову. Айсер поворачивается к ней, и их взгляды пересекаются. Он смотрит в её карие глаза, пытаясь понять, что же её так опечалило. Её мягкие, нежные губы, манящие к себе, что-то тихо шепчут ему, но он не может разобрать. Что-то о них, что-то о любви между ними, пытаясь объясниться. Слова, застывшие и безвозвратно потерянные во времени. Айсер закрыл глаза, пытаясь совладать с собой. Что-то очень острое кольнуло его в сердце, от чего на душе стало тяжело и грустно. Он знал, что он один в этом вагоне. Луны не было здесь. Здесь никого больше не было. И никто не поймёт его. Луна умерла. Безвозвратно. И он тоже. А теперь он здесь, гонимый местью вперёд. А что потом? Он выполнит свою миссию, разберётся с Пирра, закончит поставленную перед ним задачу Йеном, и потребует своё долгожданное вознаграждение - гражданство Землянина. Он удалит всю военную технику из тела, разорвёт контакт с Антитеррористической Организацией, переедет на Землю, где будет заниматься каким-нибудь мирным делом. Как они и хотели с Луной. Перед глазами рисовалось радостное будущее, где он посещает Мадрид и находит Луну. Они начнут всё заново, и больше ничто их не разлучит.