Костик вновь закурил, отрицательно покачал головой на показанную початую бутылку, еще поразмышлял, в несколько затяжек выкурил сигарету почти до фильтра и решительно скомандовал:
— Начинаем.
— Не так быстро, — ответил медтехник, старательно скрывая ликование. — Сначала я тщательно вычищу твой организм от шлаков и некрозных тканей, они всегда присутствуют пусть и в следовых количествах в теле разумного, — подразумеваются, вероятно, аграфы и минматарцы? — Потом выполню свое вчерашнее обещание — поправлю тебе внешний вид. Но вот стабилизировать закладками результат теперь уже точно не смогу — в нейросеть джоре они не ставятся. Точнее не так — ставятся и даже при опросе сети по специальной команде будет выдан ответ о их наличии и якобы правильной реакции на закладки. Только вот тот блок к исполнительной части нейросети вообще не подключен. То есть стабилизировать как внешний вид, так и само заметно улучшенное тело тебе придется самому. Но не беспокойся, скину тебе свою базу, как и обещал. Там есть все необходимое по этому вопросу. После правки внешнего вида заново проведу диагностику. И только после всего этого можно будет начать инсталляцию нейросети.
— Ну, для меня-то особой разницы нет, — хмыкнул парень, — засну в капсуле и тут же проснусь уже с нейросетью, — у него почему-то была уверенность, что все получится. А нейросеть джоре — это весьма высокое повышение шансов выполнения поставленной им перед собой задачи.
— Тогда разоблачайся и в медкапсулу.
В этот раз пробуждение вновь было с великолепным самочувствием, вот только… было как-то тревожно. Он не знал, но чувствовал, что самое плохое уже позади. Открыл глаза. Крышка медкапсулы была поднята, а на него пялился чем-то недовольный медтехник.
— Вылезай, надо поговорить.
— Нейросеть джоре отторгнута?
— Нет, с этой стороны проблем нет. Распаковка началась, но идет почему-то чуть медленней, чем я ожидал.
— А импланты? — спросил Константин, выбираясь из капсулы.
— Я решил отложить их инсталляцию до распаковки нейросети.
— С чего вдруг?
— Диагностика выявила заметные отличия от тех данных, что были на твоей карте. Совершенно не понимаю, как такое может быть. Медкапсула МР-519, чей оттиск был на карте, на сегодня хоть и прилично устаревшая, все равно настолько ошибаться не может.
— Конкретнее, — потребовал парень, вольготно устраиваясь в кресле. Облачаться в противно-оранжевый рабский комбинезон он не пожелал. Натянул только трусы, попутно убедившись, что размер члена вновь нормальный. Подсознательно Костика не устраивал гротескно гипертрофированный орган, как возжелал гребаный Загл Шунди. Похоже, с этими черными рабовладельцами становлюсь расистом.
— Базовый ИП на три единицы выше — двести двадцать семь, нейроактивность тоже оказалась несколько больше — двести четырнадцать единиц. Ментопластичность вообще скаканула до девяноста девяти и шести десятых процента.
— Стоп! — прервал Константин медтехника, подняв в запрещающем жесте руку. — Это еще что за параметр?
Лен Ках внутренне передернулся — таким тоном с ним говорили хозяева в те не такие уж давние времена, когда он еще был рабом. Похоже, мальчишка, временно отделавшись от ошейника, вообразил себя свободным. Горько обломается в скорое время.
— Основное, чем тебя заставят здесь заниматься, это изучение высокоранговых учебных баз, уворованных тем или иным способом в других государствах. Иногда, даже просто купленных в корпорации «Нейросеть» за огромные бабки. Дело в том, что в Содружестве уже давно решен вопрос с защитой интеллектуальной собственности. Базы распространяются исключительно на вот таких носителях, — медтехник высыпал на стол перед парнем с десяток маленьких разноцветных пластинок. Костик с интересом взял парочку, покрутил в пальцах, разглядывая. Примерно четыре на семь миллиметров при толщине около полутора. Похоже, что этот тот минимум по габаритам, при котором еще можно уверенно пользоваться носителями с помощью человеческих рук. Сделай меньше, и без пинцета уже не обойтись.
— Эти пока чистые, — проинформировал Лен. — А вот так выглядят записанные, — аккуратно положил парочку точно таких же, но с приклеенной длинной полоской тонкого пластика с четко видимым цифро-буквенным обозначением. — Базы, кроме заголовка, зашифрованы. Декодировать может только нейросеть. При любой попытке считывания без получения ответного сигнала от нейросети, начинается разрушение внутренней структуры носителя. То же самое происходит при завершении штатного считывании на нейросеть. Скопировать для последующего тиражирования в Содружестве еще пока никто не сумел. Единственно возможный вариант — изучить базу конкретному разумному и ментоскопировать его для получения слепка памяти. А уже из этого слепка с помощью ИИ отшелушив лишнее, можно получить выученную базу. С искина, как понимаешь, тиражировать можно без ограничений. Кстати, вся эта методика разработана опять-таки при исследовании нейросетей джоре. Так вот, ментопластичность — это показатель чистоты полученного слепка памяти. Обычно он колеблется от нуля до, в лучшем случае, девяноста пяти, девяноста семи процентов. То есть минимум три-пять процентов ошибок. Которые затем приходится выискивать и исправлять до тиражирования.