Влюбился что ли? — отец оторвал взгляд от этикеток.
Дима, молча, опустил голову.
Так, вечер перестаёт быть томным. Так она придёт к тебе сегодня?
Это она к тебе придёт. Она даже не знает, что я твой сын.
Так ты ей не сказал?
Нет, я хочу ей сюрприз сделать.
Это интересно! Давай сделаем так: как только они позвонят, ты спрячься в своей комнате, ну а потом мы как-нибудь разыграем её.
А как разыграем?
Звонок в дверь не дал отцу договорить. Дима стремглав скрылся в своей комнате и закрыл дверь.
Отец, иди гостей встречай! — крикнула с кухни мама. — Я сейчас выйду.
Дима прижался к дверям своей комнаты и, затаив дыхание, ловил каждое слово, которое долетало до него.
Входите, входите, гости дорогие! — доносился отцовский басок. — Вот как, получается, живём в соседних домах, а не встречаемся.
Хорошо, что ты позвонил, а то бы мы ещё лет сто собирались, — услышал Дима незнакомый голос.
А ну-ка, подвинься. Кого это ты там прячешь? — снова он услышал отца. Ну-ка, ну-ка, показывай. Неужели Катерина? Батюшки, совсем невестой стала. А, ведь у нас сын. Надо их познакомить. Не возражаешь Миша?
Раньше надо было свататься, — опять заговорил незнакомый голос. — Опоздали. У неё парень есть.
Парень? — снова басил отец. — Так она ещё нашего парня не видела. Сын, а ну-ка выходи гостей встречать, — крикнул отец.
Дима вышел в коридор.
Ну, как? Хорош парень? Можно свататься?
Катя не верила своим глазам. Всего час, как они с Димой расстались, а ей казалось, что прошла целая вечность. Как бы она хотела сейчас броситься к Диме на шею, как бы хотела расцеловать его. Но нельзя. Условности, этикет, они сковывали её по рукам и ногам. Да кто придумал их? Почему она должна считаться с этими идиотскими правилами? Почему люди, увидев её истинные чувства, обязательно должны плохо подумать про неё? А, ведь они именно так и подумают. 'Ортодоксы', вспомнила она слова Димы, про своих родителей. Однако справиться с чувствами было невозможно. У Кати задрожали ноги. Она не сводила глаз с Димы.
Что молчишь, Катерина? Можно моему сыну свататься, или у тебя парень есть?
Можно, — вырвалось у Кати.
Теперь Катин отец потерял дар речи. Только что дочь говорила о своей любви. Час назад она думала, что это у неё на всю жизнь, и вдруг на тебе! Он стоял и не сводил с Кати глаз.
Конечно Димин отец хотел разыграть гостей, конечно он рассчитывал на эффект неожиданности, но то, что шутка удастся настолько, он не ожидал, и поэтому сам стоял в замешательстве. Воцарилась тишина. Дети, не моргая, смотрели друг на друга, их отцы также онемели от всего происходящего, а матери не понимая, что твориться, молчали и не знали, как себя вести.
Эта сцена продолжалась минуты две. Первая из оцепенения вышла Катя. Она обняла отца и прошептала ему:
Папка, это он. Дима, про которого я тебе говорила.
Всё дальнейшее для Кати и Димы проходило, как в тумане: Все куда-то пошли, их куда-то посадили, в их тарелки что-то накладывали, что-то говорили… Они ничего не замечали. Они только смотрели друг на друга и больше ничего не видели.
Вскоре родители обратили внимание на своих детей.
Молодёжь, — обратился к ним Катин отец. — Мне кажется вам скучновато здесь. Пойдите погуляйте, да и мы поговорим посвободнее.
Два раза повторять не пришлось. Через одно мгновение две семьи могли разговаривать о чём угодно, нисколько не стесняясь присутствием собственных детей. Не трудно догадаться, что разговор у них был не об их героическом прошлом. Напротив, тема у них была одна — будущее.
Выйдя из квартиры, Дима и Катя взялись за руки и начали спускаться по лестнице. Казалось бы, вот оно счастливое мгновение: нет посторонних глаз, нет никаких препятствий, которые могут разделить их, есть только они и больше никого на свете — хватайся за эти мгновения, наслаждайся ими, скажи всё, что хотелось сказать, пока никто не мешает тебе. Но, вопреки логике, молодые люди шли молча.
Кто же помешал им? Кто посмел посягнуть на самые светлые и прекрасные чувства? Кто отнимает эти драгоценные минуты, перед которыми меркнет не только время, но и сама жизнь? Никто. Просто время отступило перед самой могучей и светлой силой, просто все преграды рассыпались перед ней, просто сверхъестественная и всепоглощающая стихия любви взялась за свою работу. Ей не нужны слова, ей никто не способен помешать в этом мире, ей нужны только два сердца. Два и больше ничего, со всем остальным она справится сама, без чьей либо помощи. Какие уж тут слова? Какая логика? Этой стихии невозможно противостоять, ей можно только подчиниться.
Влюблённые не знали куда шли. Ноги сами несли их куда-то. Они не только не знали, но и не желали знать. А зачем? Ведь на свете существует только один путь, достойный человека — это путь любви, других путей просто не существует.
Катя с Димой очутились в садике. В самом углу, закрытая со всех сторон сиренью, стояла скамейка. Её не было видно ниоткуда. Об её существовании могли знать только те, кто жил здесь. Вечерами парни и девушки уединялись на ней и придавались своим чувствам, не опасаясь посторонних глаз. И Дима, и Катя не раз видели на ней влюблённые пары, и всякий раз проходили мимо неё тихо, стараясь не вспугнуть нежного чувства. Втайне они завидовали этим парочкам. Как бы им самим хотелось посидеть на этой скамейке но, увы, на ней сидели кто угодно, только не они.
Сегодня был их день. Сегодня ноги сами привели их сюда. Сегодня ни с кем-нибудь, а с ними, должно произойти то великое, необъяснимое таинство, которое даётся каждому человеку, которого ждут с замиранием сердца, и которое не забывают до конца своих дней.
Влюблённые опустились на скамейку и слились в поцелуе. Такого чувства Дима никогда не испытывал. Голова его закружилась, и сердце готово было выскочить из груди. Он отпустил Катю, чтобы вдохнуть воздух и услышал от неё только одно слово:
Ещё!
Дима посадил Катю на колени, и они снова слились в поцелуе. Правой рукой Дима прижимал к себе Катю, а левая легла на её коленку. Его рука ощутила под собой нежную, как бархат кожу. Кровь, как огромная волна тут же ударила в голову и не только в неё.
К скамейке подошла какая-то дама и стала выгуливать свою собаку.
Пойдём отсюда, — предложила Катя.
Однако встать Дима не мог. Если бы он сделал это, то неминуемо попал бы в неловкое положение. К несчастью на нём были не грубые джинсы, которые он носил всегда, а мягкие брюки, которые он одел перед приходом гостей.
Посидим ещё, — попросил он Катю.
Дима надеялся, что кровь скоро отхлынет, но этого не происходило.
Зачем, пойдём куда-нибудь в другое место. — Катя потянула Диму за руку, и он встал.
Дима готов был провалиться сквозь землю. Но Катя не засмеялась над ним. Она обняла его и прошептала:
Потерпи немного, дорогой. После свадьбы всё будет можно. Понимаешь, для девушек это очень важно.
На каждый роток не накинешь платок. Да, собственно говоря, никто ничего накидывать и не собирался. Вся группа говорила только на одну тему. 'Свадьба' — это слово не звучало, оно наполняло всю аудиторию. Ещё бы? Первая свадьба. Это было событие. Девушки окружили Катю и, перебивая друг друга, давали свои советы.
Катька, сейчас фату носить не модно, — говорила Наташа.
При чём тут мода, — возмущалась Марина. — Фата это признак невинности.
Вот я и говорю, что это не модно, — не понимала Наташа.
Тебе этого не понять, — не унималась Марина. — У тебя конечно фаты не будет, а Катя просто обязана быть в фате, потому, что она настоящая невеста.
Катя, Катя, а ты платье длинным делать будешь или коротким?
Катя, а где вы жить будете?
Катя, перчатки обязательно должны быть выше локтя.
Самое главное, это на ковёр первой наступить, — слышался чей-то голос.
Катя слушала весь этот словесный балаган, а сама была на седьмом небе от счастья.
Отдельной кучкой собрались ребята. Тема, была той же. Они наперебой давали советы.