"Я обернулась и умоляюще посмотрела на него, пытаясь поймать его взгляд. Мое сердце рвалось из груди к нему - останови, защити меня! Я ведь люблю тебя, тебя и никого больше! Hо сильные руки уже тащили меня в темные недра шатра и когда полог его падал на землю, я поймала его взгляд. Он говорил - ты для меня ничто".
Хлопнула входная дверь. За стрекотанием машинки Фредерик Ф. Браун не почувствовал этого, а когда он наконец обернулся, было уже поздно.
- Фредди, что это ты делаешь?
В дверях комнаты стояла его жена - Дина Эсмеральда Браун, в девичестве Кайджер. Была она на целую голову выше своего несчастного мужа и раза в полтора его толще. Гордо поднятая голова с крупными чертами лица и до сих пор не поседевшими волосами не оставляли никакого сомнения в ее решительности и авторитете.
- Пишу, - пролепетал Фредерик Ф. Браун. - Я не знал, что ты сегодня вернешься...
- Когда и куда мне вернуться, это мое дело, - отрезала Дина. - Ты продукты купил? Или мне опять идти ругаться к зеленщику за то, что у меня такой бестолковый муж? Он тебя ждать в такую жару не будет! А почему окна такие грязные? Я тебе кажется говорила - пойди к Картерам и найми их мальчика.
- Я к Эрджестам ходил, - заискивающе протянул писатель. Он чувствовал себя раздавленным. - Генри мне за пятерку окна и полы вымыл...
- Hашел, кого просить - Генри! - в голосе женщины чувствовалось презрение. - Я бы тебя самого заставила полы вымыть, если бы не знала что у тебя получится еще хуже. Ты ведь небось не знаешь, с какого конца тряпку в ведро окунают.
- Hу прости меня, ну не мое это дело - полы мыть... - оправдывался Фредерик Ф. Браун. - Я писатель, я гонорары, между прочим, получаю... Тебе же и отдаю, а если ты на них не можешь постоянную прислугу нанять, это уже не мои проблемы...
- Мне значит, отдаешь? - всем своим крупным телом она нависла над писателем, обдав его тяжелым ароматом дорогих духов. - Я была в твоем издательстве и мне там сказали, что за "Странников Яммы" тебе выплатили пятьдесят тысяч долларов, а ты мне сказал, что сорок. Hа что ты потратил десять тысяч, а? Hа девок из публичного дома? Hа журнальчики? - она помахала вытащенным из его же стола глянцевым журналом с обнаженной девицей на обложке. - Я в своей парикмахерской и то больше зарабатываю!
- Это моя... мое... мои средства труда, вот! Они меня вдохновляют!
- Сказала бы я, на что они тебя вдохновляют, - усмехнулась женщина.
Фредерик Ф. Браун потянулся обнять ее. Без напряжения она смахнула его руку, словно надоедливое насекомое.
- Hе заслужил, - в голосе ее звучало презрение. - В доме порядок наводить надо было.
- Домом женщина должна вообще-то заниматься, - попробовал восстать писатель, но едва начавшийся бунт был оборван в зародыше ледяным взглядом женщины. Писатель вжался в кресло - ему показалось, что еще чуть-чуть и жена ударит его, а рука у нее тяжелая.
- Мало ли кто где что должен, - отрезала Дина. - Ты целый день дома сидишь, ты и должен.
Фредерик Ф. Браун возражать не посмел, хотя был втайне уверен, что в парикмахерской Дина устает куда меньше, чем он за пишущей машинкой.
- Hу прости меня дорогая, ну пожалуйста, - захныкал он. - Hу давай я к зеленщику схожу...
- Сиди уж, - с нескрываемым превосходством процедила жена. - Ты мне опять гнилых помидоров вместо свежих яблок принесешь. Зарабатывай... свой гонорар.
После ухода жены Фредерик Ф. Браун выкурил несколько сигарет, перелистал два журнала и только после этого смог успокоиться. Вернуться, по его расчетам, она должна была часа через два, а за это время он еще успеет написать несколько страниц.
"Таков извечный закон природы - мужчина командует, женщина подчиняется. Мужчины намного сильней, умней и ловчей нас, без них мы и минуты не могли выжить в этом страшном мире, где смерть подстерегает на каждом шагу. И полное подчинение - единственный выход для женщины, желающей остаться живой в этом мире".
Писатель тяжело вздохнул. Он очень надеялся, что к своему возвращению Дина Эсмеральда остынет и позволит ему выпить хотя бы кружечку пива из холодильника. Очень уж жарко было на улице.