— Дорогой господин Маркарян, а что вы собираетесь делать завтра?
— Я?
— Да, вы. Надеюсь, никаких серьезных планов на завтра у вас нет?
— То есть как нет? — не понял меня он. — Напротив, есть. Я потому так и испугался! Завтра ко мне гости приедут. То есть они уже приехали, уже в городе, но я встречусь с ними завтра. Уже все готово… и вообще. Я всегда пышно отмечаю свои юбилеи. Кавказское гостеприимство, ну и все, знаете ли, такое. Вот. Так что гости…
— Какие гости? — не поняла я. — Наверно… как бы это… вы меня не поняли. Вы меня совсем не поняли, Гамлет Бабкенович! Вам дали серьезную наводку на то, что завтра НЕЧТО будет угрожать вашей жизни, а вы тем не менее говорите мне, что у вас какие-то гости, что вы собираетесь…
— Да, собираюсь, — перебил меня Маркарян. — А куда мне деваться, раз у меня завтра день рождения?
Наступила тишина. Нет, ничего особенного Маркарян не сказал. Просто оказалось, что у него завтра день рождения! У любого человека имеется день рождения. В том числе и у Маркаряна. Просто не у каждого человека так совпадают даты: день рождения с днем предполагаемой смерти.
— Простите, — произнесла я, — но каким образом вы собираетесь отмечать этот, без сомнения, замечательный день?
— Как обычно — в своем загородном доме, — ответил Маркарян, безнадежно улыбаясь. И изложил некоторые подробности будущего юбилея.
— Понятно, — ответила я. — Завтра я буду у вас в семь утра. Вы меня понимаете?
— Да… конечно.
Снабдив Маркаряна последними инструкциями и выйдя из квартиры нового работодателя, я задумчиво глянула на дверь под номером 12, за которой, если верить мнению перепуганного Гамлета Бабкеновича, обитал дьявол. Единственное, что я могла заметить по этому вопросу, так это только то, что дьявол в таком случае оказывался существом довольно скромным и непритязательным. Дверь была весьма старенькой и ободранной. Я пожала плечами и, подойдя к ней, не без некоторого трепета надавила кнопку звонка. Не открывали. Я попыталась толкнуть дверь, думая, что, быть может, мне удастся проникнуть туда, как в свое время Гамлету Бабкеновичу Маркаряну. Не удалось.
Я вздохнула и начала спускаться вниз по ступенькам. В последний момент мне показалось, будто кто-то смотрит мне в спину, и я резко обернулась.
Нет. Померещилось. По чести говоря, что-то много лишнего начало казаться. Гамлет Бабкенович по своей понятной нервозности нагнал панику не только на себя, но и меня погрузил в состояние некой неясной тревоги. И еще этот день рождения, столь УДАЧНО совпавший с напророченным днем предполагаемой гибели Маркаряна… Черт знает что!
Я вышла из подъезда.
Глава 5 БЕСЕДА С ВЛАДЕЛЬЦЕМ КВАРТИРЫ
Вспоминая это дело впоследствии, я понимала: в тот день впервые у меня возникло ощущение, что я бьюсь плечом в дверь, за которой ничего нет. Нет, я не говорю конкретно о том моменте, когда я в самом деле хотела открыть дверь двенадцатой квартиры, которая, как говорил Маркарян, может быть незапертой. Я о другом. Дело в том, что когда я наводила справки о человеке, обитавшем в данный момент в этой квартире, то чувствовала, что хочу узнать… о том, кого словно бы и вовсе не было. Кончилось тем, что я направилась прямо к квартировладельцу Купцову. Вот уж о нем я навела справки без всякого шума и пыли. Купцов Игорь Геннадьевич обитал не особенно далеко от того дома, в котором сдавал квартиру номер 12. Более того, он проживал буквально в двух кварталах от этого здания и на тот момент, когда я к нему пришла, оказался дома. Что не могло не радовать.
Хоть кто-то нашелся!
Игорь Геннадьевич оказался тщедушным потрепанным субъектом в зеленом халате и в тапочках с дурацкой отделкой цвета мышиного меха. Он заморгал, как сова, и спросил, чем обязан. Я с первого взгляда определила, что с этим субъектом лобовые вопросы неуместны, тут нужно заходить издалека.
— Игорь Геннадьевич, — сказала я. — Я, собственно, по делу…
Он смерил меня быстрым взглядом и пробурчал что-то себе под нос. Мне удалось разобрать, что требовалось позвонить заблаговременно, и вообще он передумал, и, наверно, он нечто эдакое продаст, потому что он вообще не в настроении.
— Я, наверно, чего-то не понимаю? — спросила я.
— Я тоже! — раздраженно заявил он. — Вы ведь по поводу квартиры?
— Ну, в некотором роде — да, — сказала я, внутренне усмехаясь этой образцово-показательной проницательности господина Купцова.
— Так вот, я решил ее не сдавать! Конечно, я доставляю вам этим некоторые неудобства…
— Простите, Игорь Геннадьевич, вы о какой квартире говорите? — быстро перебила его я.
— Как о какой? — он пожал плечами. — О квартире на улице Вавилова, конечно!
— А я хотела поговорить о другой квартире. Тем более что я вовсе не хотела ее снимать, потому что вы и без того уже ее сдаете. Московская улица, дом 48, квартира 12.
Он подскочил так, как будто его шилом в зад ужалили. Быстрая тень страха промелькнула по его лицу, тут же сменившись маской панической свирепости.
— Вон! — прохрипел он. — И не надо ко мне больше никого присылать! Я только вчера приехал, я был за городом! Неделю отдыхал от всего этого! Как мне это надоело! Еще раз повторяю, что я не желаю с вами разговаривать! Убирайтесь!
— Вы удивительно милый человек, — ровно сказала я. — Мне кажется, что ваша жена должна быть самой счастливой женщиной в мире! Вы — чудо дивное! Игорь Геннадьевич, того, что вы только что мне сказали, уже вполне достаточно, чтобы обвинить вас в пособничестве убийцам Мельникова и Бармина. Первого, вы, кажется, знаете? Он предлагал вам продать ему вашу квартиру, по соседству с которой жил он сам. А потом вы уехали из города, наверно, чтобы не видеть, как будут решать вашу небольшую проблемку с Мельниковым. Кажется, он сильно вам досаждал с этой двенадцатой квартирой? Несколько больше, чем я? Но ведь, в отличие от него, я все еще жива!
Пока я выкладывала все это, Игорь Геннадьевич Купцов стремительно съеживался, уменьшаясь в размерах, хотя и без того был не слишком-то масштабен по габаритам. Еще чуть-чуть, и он съежился бы до миниатюрных размеров и заполз бы в собственную тапку, как улитка в раковину. Я остановила этот процесс:
— Вы, Игорь Геннадьевич, вижу, многого не знаете.
— А что я такое должен знать? Я… ничего не хочу знать… и…
— Думаю, вам будет нетрудно повторить всю эту дребедень следователю?
Он округлил глаза. Я не стала терять стратегической инициативы, как говорят военные, и продолжала развивать свою мысль:
— Словом, любезный Игорь Геннадьевич, так и будет, если вы не собираетесь ответить на все мои вопросы о вашем жильце из двенадцатой квартиры. Поскольку не исключено, что эта своеобразная личность замешана в двойном заказном убийстве, и к тому же — еще в одном, предумышленном. Ну что, господин Купцов, вы больше не желаете меня выгонять?
— Н-нет, — пробормотал он и сел на табурет. Мало-помалу он успокоился и, махнув рукой, сказал: — Вы меня неправильно поняли. Я вовсе не по этой причине не хотел слышать о двенадцатой квартире. Честно говоря, у меня три квартиры. Одна — вот эта, вторая — на Вавилова, а третья — на Московской. Но та, на Московской, — она самая любимая. Я, честно говоря, видел этого типа, который там живет, только один раз. Мне отчего-то стало жутко, когда я его рассмотрел.
— Не вам одному, — сказал я, вспомнив Маркаряна и то, как он реагировал на своего соседа.
— Он поселился там где-то около полугода назад, — начал Купцов.
— Он сам договаривался с вами об аренде квартиры?
— Нет. Честно говоря, со мной беседовали только по телефону. Я толком не успел дать еще объявления о сдаче квартиры, как мне позвонили и сказали, что хотят снять ее у меня. Я предположил, что мне звонят из риэлторского агентства и хотят предложить вариант со съемщиком, но мне заявили, что это не риэлторы и что арендатор хочет все устроить без оформления письменного договора. И на основе устной договоренности мне предложили хорошие деньги. Заплатили бы сразу вперед за три месяца. Сумма в самом деле была приличная, и я подумал — почему бы не согласиться? Тем более что сумму назвали раза в полтора больше, чем я ожидал.