Но только если потрут.
Если чай остынет, кошка смоется, а вас за целый вечер так и не включат — плакали вы со всем вашим всемогуществом.
Вы всемогущи, пока трут лампу.
Значит, это книга для джиннов?
И да, и нет.
Когда я слышу вопрос: «Какова ваша целевая аудитория?», я понимаю, что передо мной телебездарь. В лучшем случае бездарь образованная. Ведь в бесчисленных PR-заведениях, живых и интернетных, этому их учат перво-наперво.
Потому что пиар — наука о том, что кому втюхать.
При этом первая часть менее важна, чем вторая. Отличник этой дисциплины способен сбыть что угодно. Важно только определить, в чём слабость потенциальной жертвы. Поездной шулер назовет его фраером, учебник по успешному пиару — целевой аудиторией.
К сожалению, сегодняшнее телевидение — империя пиар, и не уметь жонглировать теорией втюхивания со всеми ее QVR и RSP так же опасно, как в кабинете Берии усомниться в неизбежности торжества ленинских догматов.
Я не боюсь. Потому что за мной тридцать лет служения, я из тех времен, когда такой фразы в «Останкино» не существовало. И на вопрос из новых времен «На кого рассчитан ваш контент?» — я даю ответ из старых — а по мне, из вечных — времён.
— На всех! — и прибавляю, если собеседник того стоит: — Если бы Татьяна Михайловна Лиознова и Эльдар Александрович Рязанов озадачивались этим вопросом, телевидение не получило бы ни мраморного Штирлица, ни пьяненького Лукашина. Один, чуть подкрашенный, и сегодня шагает по рейтинговым высотам, как по коридорам РСХА. Без второго по сей день не обходится новогодний телевизор.
При этом важно, что вся аудитория смотрит одно и то же, но каждый из её сегментов видит своё. Удивительно, даже «смехоточки» совпадают! В одном и том же месте смеются академик Мигдал и надымский стрелок ВОХРа. Так незабвенный Леонид Иович Гайдай называл акценты в своих лентах. Они потом в виде афоризмов стали достоянием всех сегментов аудиторий всех времен. Включая нынешнее. Правда, каждый вкладывает в них свой смысл.
Тогда в чём же штука? В таланте.
А это что такое? Без мистики не обойдёшься. Процитирую одного из самых виртуозных гитаристов планеты Джона Маклафлина-Махавишну: «Происходит своего рода мистическое действо. Некто способен слышать то, что пока беззвучно, и делать это слышным остальным».
К сожалению, многим в «Останкино» сегодня не слышно ничего, кроме рингтонов банкомата. Так как их слуховые каналы забиты, они не слышат то, что пока беззвучно, и потому неспособны произвести успех. Тогда приходится его моделировать при помощи пиар-науки, разложившей на составные чужие достижения.
Но я пишу эту книгу сегодня. И волей-неволей приходится соответствовать.
Так для кого же я ее пишу?
Для тех, кто хотел бы стать телезвездой.
То есть для всех.
Даже для тех, кто хотел бы косить бабло в Сети.
Неважно, в Ютьюбе или в Инста.
Таких я хотел бы известить: безразлично, чем тебя доносят до зрителя, телебашней или модемом. Теле- и компьютерный монитор сегодня неотличимы, часто они подменяют друг друга.
Значит, законы успеха одни и для «Останкино», и для Сети. Бетакам, снимавший ещё Ельцина, и смартфон с выеденным яблоком на спине одинаково беспощадно продемонстрируют, как ты бубнишь под нос и бегаешь глазами, как нашкодивший спаниель.
И наоборот.
Телеуспех — он и в ТикТоке телеуспех.
Значит, и видеоблогер, и тиктокер, и инста-нарцисс сегодня в том же положении, в каком мы оказались в девяностых в «Останкино», когда лепили из воздуха новое телевидение как бог на душу положит.
Никогда — ни до, ни после, — в истории цивилизации не повторятся эти десять лет. Где это видано, чтобы рыба доставалась рыбакам, сталь — сталеварам, а телевидение — телевизионщикам?
Только в начале девяностых в России.
Тогда на вопрос: «Смотришь ли ты телевизор?» — было так же стыдно ответить «Нет», как сегодня на тот же вопрос ответить «Да».
В девяностых мы выпустили на волю законы славы — до нас они были заточены в катакомбы магнитофонной и ротапринтной культуры.
Это мы перерезали толстую кишку, по которой в останкинские студии поступали каловые массы из десятого подъезда здания ЦК КПСС на Старой площади, где и располагался Идеологический отдел.
Это мы начали кормить наш телевизионный эгрегор живой энергией миллионов зрителей.
Теперь его обратно не загонишь. Избалованный живой пищей, он ускользает в Интернет, чтобы не питаться пропагандистской падалью.