Конечно, существовали в Лаповке и иные люди, да и в самом городе где мы жили хватало личностей влияющих на наши судьбы, но не все они достойны предварительного упоминания, потому что в пятилетнем возрасте мы про них ещё ничего не знали. А если и знали, то вполне законно игнорировали с детской непосредственностью.
Зато в пять, с малым лишком лет, и случилось то первое аморальное отклонение, так повлиявшее на всю мою жизнь.
Начиналось всё довольно невинно, неосознанно, но одновременно жутко интересно и таинственно. Уже и не помню от кого, но поступило предложение играть в дочки-матери. То есть: игра во взрослых. Или что-то в этом роде. Мы деловито забрались на самый большой сеновал и начали новую игру. Впятером. Потому что иных сверстников вблизи нас никогда не было, небольшая компашка деревенских роилась в центре Лаповки и ближе к трассе, и ни они нам своими советами не мешали, ни мы к ним за разъяснениями не ходили. До всего додумывались собственным умом и логическими размышлениями. И правила любой игры, если не были известны, смекали прямо на ходу. И порой додумывались настолько лихо и фривольно, что ни в одной рекомендации по кама-сутре не отыщешь. В новой игре как раз и проявился весь нажитый к тому времени жизненный опыт и удивительная, доставшаяся неведомо от каких предков сообразительность.
Началось всё с того, что при первой же сцене «разборки мужа с женой», скрививший своё личико Димочка авторитетно заявил:
- Всё у вас неправильно! - это он к нам четверым обращался. - Раз уже ночь, то дочки должны спать и не подсматривать. А муж с женой должны не просто ругаться, а быть голыми и время от времени целоваться.
Машка, играющая роль «жены», возмущённо взмахнула своими ресницами:
- Целоваться - глупости! И все об этом знают.
Понятно, что я тоже ей поддакнул, и головой утвердительно кивнул вдобавок. Хотя как исполняющему роль «мужа», мне очень страшно хотелось поцеловаться. В ответ на наши возражения, Димочка насупился, и стал сердиться:
- В дочки-матери надо только так играть! Так что раздевайтесь и целуйтесь!
Кажется, сам факт раздевания нас тогда вообще никак не коснулся. Смущаться никто и не подумал, нас частенько купали в одной ванне или корыте. Но Машка переживала о другом моменте, и сделала последнюю попытку избегнуть неминуемого действа в виде поцелуя:
- Но это же противно!
Знаток уложившихся в его голове хаотичных правил, озабоченно почесал свой рыжий чуб и неожиданно согласился:
- Знаю, что противно, даже в кино видел, как после поцелуя пощёчину дают.
- Да? - с недоверием протянули мы в четыре голоса. - И больно?
- Да нет..., наверное, - после чего он перешёл на заговорщеский шёпот: - Но я и сам подсматривал, как папка с мамкой то целуются, то ругаются. А потом она на него уселась как на лошадку и долго мучила. Он даже стонал, бедный, Потом и она от жалости застонала... А потом опять целовались...
Такие откровения нас мало сказать, что огорошили. Они нас ошарашили! Наверное, впервые мы серьёзно задумались: насколько это тяжкий труд быть взрослым и иметь семью, если приходится идти на такие жертвы и лишения. Мне сразу расхотелось играть роль «мужа», но моё мнение как-то всех уже больше не интересовало. Зато Машке вдруг перестало быть противно, и она с лёгкостью согласилась на продолжение игры. Разделись мы моментально, как и «детки» за компанию. Их уложили спать, чуть в сторонке и они нагло делали вид, что спят с открытыми глазами. А наш эрудированный Димочка стал изображать из себя режиссера голливудского блокбастера. То есть руководил всеми нашими действиями и давал ценнейшие рекомендации по улучшению нашей правдивой игры:
- Борька, ты чего так боишься? И не отскакивай сразу... А ты чего сразу бить спешишь? Губами надо долго прикасаться. Ну! Ещё больше! Хорошо. Теперь... Машка! Ты дура? Зачем так сильно бить? Муж не должен падать и плакать от боли. Легонько так надо, легонько... Ну! Повторяем!
- Теперь твоя очередь! - возмутился я, языком ощупывая опухающую губу, - Пусть она на тебе тренируется!
- Ну нет, если не хотите играться, то я вообще ухожу! - демонстрировал Димочка своё недовольство. - И сами тут хоть лопатами деритесь!