Даже интересно стало: кто первый сдастся и пойдёт на попятную? И как это будет выглядеть? Опять набросятся и будут пользоваться силой? Хм! Вроде как я вознамерился не поддаваться больше подобному диктату. Но насколько я себя знал, подобное было первый раз в моей жизни, хоть и казалось основанным на полной несокрушимости моего духа, но вот какова окончательная прочность этого духа мне ещё предстояло проверить.
Вот такая у меня оказалась двойственная натура. Пока имеем, не бережём, а потеряем - плачем. Хотя и в моём случае можно было бы перефразировать: - пока меня заставляли - я это ненавидел, а стали запрещать - самого вдруг потянуло.
Ну ничего, может так даже интереснее получится.
На чердаке я сразу раздал всем такую кучу заданий, что вскоре остался один. Девчонки разбежались по лесу, снимая закреплённые на деревьях вышедшие из строя мигалки и стаскивая на нашу базу. Впервые в своей жизни я почувствовал себя не просто игрушечным, а настоящим генералом. И следя за секторами по экрану, где мои воины находятся, с довольным хмыканьем представлял себе подобное положение вещей и в дальнейшем. При этом совсем недавние мысли про самоубийство мне показались настолько сумасбродными, далёкими и нереальными, словно они приходили в голову не мне, а какому-то вычитанному в книге персонажу. С этого часа, несмотря на моё бренное и слабое тело я кипел энергией, брызгал оптимизмом и пульсировал энтузиазмом. А впереди мне мнилось нечто великое, таинственно и сокровенное... Вот как порой меняется все настроение, все планы и вся жизнь в течении нескольких часов.
В итоге, мы за оставшиеся два дня работы провели титаническую работу. Пожертвовали две камеры, установив их в поочерёдном ждущем режиме записи. То есть, более двух месяцев здесь не будет постоянного просмотра. Хотя раз в неделю, на выходные мы и договорились приезжать сюда по очереди, просматривать записи и делать сброс пустых файлов в приготовленные архиваторы. А учитывая, что даже на одну неделю объёмы памяти понадобились просто гигантские, мне пришлось последовательно установить все имеющиеся у меня в наличии переносные диски памяти, несколько «трекстеров» и обучить девчонок операциям по их опустошению. В общем, мы только и успели, что к приезду родителей впритык справиться с гигантскими проблемами да настоятельно убедить деда Назара никогда, ни в каком случае не подниматься на чердак. Самой доходчивой для него оказалась мысль, что мы там установили автоматический телескоп который ведёт круговую, многопрофильную съёмку всего звёздного неба.
Так что добровольный, наиболее сознательный, преданный, никем и ничем неподкупный сторож у нас имелся.
Пользуясь своей новой ролью технического генерала, я загонял подружек до такой усталости, что они валились спать без задних ног и в эти двое суток у них из головок выветрились как упоминания об алкоголе, так и поутихли ежедневные пристрастия к ролевым играм. Но ничего, как-то оно у нас всё прошло довольно мягко. Тем более что мы теперь все только и думали о найденной дырке, входе или воротах, суть не важно как назвать, и мысленно мечтали кто о сказочных богатствах, кто о невиданных устройствах и оружии, а кто о путешествиях и полной, окончательной свободе. Уж теперь фанатизм подогревать искусственно не приходилось. И этот факт нас сблизил как-то совсем по-иному, по-новому.
Правда парочка попыток меня соблазнить на постельные шалости всё-таки проскакивала. Но я умудрился их весьма филигранно пустить в другое русло и уставшие подруги даже не до конца осознали всех моих хитростей.
Настоящее испытание на терпение и стойкость, ждало меня уже в городе. Причём если первую неделю я умело отлынивал от ролевых игр и своего присутствия возле обнажённых тел своих подружек, то на вторую мои оборонные рубежи стали трещать по всем швам. Не помогали ни самовнушение, ни ссылки на учёбу, ни в самом деле невероятно возросшие нагрузки при навёрстывании пропущенного в прошлой четверти материала. И что самое наихудшее: я стал жутко нервным, издерганным, плохо спал и, в конце концов, стал вскакивать среди ночи из постели после неожиданных поллюций. Видимо моя развратная юность оказала на мой искалеченный организм и неокрепшую психику такое влияние, что я в душе давно походил на сексуального, страшно развращённого и не умеющего с собой бороться сексуального маньяка.
Это меня пугало.
Оказывается у подружек, были такие же проблемы. Причём если учитывать, что женщины по всем половым признакам созревают на год, а то и три раньше мужчин, то можно себе представить, как это вдруг у них в семнадцать лет случился такой облом: то было всего, много и каждый день, а то вдруг раз - и ничего! Ну..., почти ничего. Потому что их жалкие попытки собираться втроём, без меня, оканчивались только раздражением и возрастающей взаимной неприязнью. И если вначале они никак не могли понять, что же случилось, то после нескольких Машкиных истерик, они до чего-то додумались, обговорили свои действия и подались на штурм моей целомудренной крепости. Кстати, эта крепость и сама уже была готова рухнуть, словно колос на глиняных ногах и мне первому явиться к девчонкам «с повинной» просто не позволил максимально усиленный курс учёбы. Я уже подумывал, как бы самому деликатно к ним подобраться и сделать вид, что всё пошло самотёком, как подруги ко мне заявились ещё при свете дня и поставили категорический ультиматум: