- Кажется, да, - кивнул он. - И все же, Стокер, боюсь, что я слегка запутался. Одна сторона этого дела мне до сих пор непонятна.
- Только одна?
- Ну да. Ведь сейчас дело вырисовывается очень ясно.
- Не для меня, - ответил я.
- Тогда сделаем так, - он зашагал по грязной Колдлэйр-лейн. - Навестим мистера Полидори.
Мы двинулись по улочке, заваленной мусором и на вид совершенно заброшенной, ибо окна домов на ней были заколочены досками, а на большинстве дверей висели цепи и замки.
- Ну вот мы и пришли, - пробормотал Элиот, останавливаясь. Он постучал в дверь, на которой мелом была жирно выведена цифра "3". Подождав, Элиот отступил на середину улочки, я - за ним. Перед нами оказался вход в лавку. Над витриной висела вывеска, на которой было написано: "Дж. Полидори. Сувениры". На темной, обшарпанной витрине не было ничего, кроме какой-то дряни.
Элиот показал на окно над лавкой:
- Видите, там, за шторами, что-то слабо мерцает?
Я всмотрелся, но ничего не увидел. Комнаты наверху, вроде, были погружены во тьму.
- Вон! - крикнул Элиот, и на этот раз я заметил какой-то оранжевый блеск, словно от искры. Элиот подошел к двери и забарабанил по ней. - Прошу вас! - закричал он. - Откройте!
- Тут пахнет коварным и ужасным преступлением, - объяснил он мне. Когда нам откроют, надо действовать с величайшим хладнокровием. И тогда, надеюсь, нам удастся сорвать "заговор" нашего противника.
Он вновь поднял глаза на окно.
- Идет! - шепнул он.
Теперь и я услышал шаги из глубины лавки. Они остановились, заскрежетал отодвигаемый засов, и дверь со скрипом отворилась.
- Да?
Мне в нос ударила жгучая, кислая вонь. Я вспомнил, что нам рассказывала Люси о дыхании слуги.
- Мистер Полидори, - с крайней вежливостью заговорил Элиот, - мне ваш адрес дал друг. Думается, у нас могут оказаться общие... э-э... интересы.
- Интересы? - прошипел голос из-за полуоткрытой двери.
Элиот взглянул на окно над лавкой:
- Мы с другом приехали издалека...
Говоря это, он жестом показал на меня. Я старался не подавать вида, но признаюсь, такой подход застал меня врасплох, ибо я не имел ни малейшего представления, о каких "интересах" идет речь. Полидори же, видимо, понял и, помедлив, открыл дверь.
- Тогда вам лучше войти, - пробормотал он, впуская нас в лавку.
Полидори запер дверь и повернулся к нам. Он был очень бледен, и шея его как-то странно изгибалась, но, если не считать этого, он был даже красив. На мой взгляд, ему было лет двадцать пять. Но что-то в его облике насторожило меня, не берусь объяснять что, возможно, какое-то беспокойство во взгляде и выражении лица. Оказавшись с ним в запертой лавчонке, я почувствовал напряжение и приготовился к самому худшему.
- Наверх? - спросил Элиот.
Полидори склонил голову.
- После вас, - произнес он шелковистым голосом.
Он жестом показал на ветхую лестницу, и мы поднялись по ней. Пришлось нагнуть голову, ибо проход был очень узок. Взбираясь, я почувствовал, как во мне поднимаются сильный ужас и отвращение, необычные для меня, ибо меня так легко не испугаешь. Причина была, однако, скорее физиологическая, ибо к вони дыхания лавочника теперь примешивался другой смрад, тяжелый и сладкий, смрад коричневого дыма, курящегося в комнате наверху. Я ощутил, как какие-то странные образы заползали, словно насекомые, в уголках моего сознания; я попытался отогнать их, но в то же время испытал искушение поддаться им, ибо они, казалось, обещали необычные удовольствия, великую мудрость и убежище от моих страхов. Однако я вспомнил предупреждение Элиота и собрался с силами.
Наверху, у лестницы, висела занавесь из пурпурного шелка. Элиот отодвинул ее, и мы вошли в комнату, полную бурого дыма, запах которого я учуял на лестнице. Прошло несколько секунд, прежде чем мои глаза привыкли к этой пелене. На стенах висели изношенные гобелены, а в дальнем углу комнаты стояла металлическая жаровня. Время от времени она постреливала, летели искры, и я понял, что с улицы мы видели отблески горящего древесною угля. На огне стоял горшок, в нем что-то тушилось, а присматривала за этим старуха-малайка. Она взглянула на нас, и я про себя отметил, насколько она морщинистая и старая, с глазами, как тусклое стекло. Вдруг она принялась раскачиваться на стуле, громко смеясь, а человек, свернувшийся поблизости калачиком на диване, поднял голову и тоже засмеялся, после чего заговорил, резко, отрывисто, но монотонно, словно знал секрет бытия и хотел поделиться им, но у него не хватало слов.
- Кровь, - бормотал он, - в крови поколение... и жизнь... в крови...
Голос его затих, лицо исказила ужасная гримаса, и он недвижно замер. В руке у него была закопченная бамбуковая трубка, он поднес ее к губам, и, когда он вдохнул, я заметил, как в чашечке засветился красный огонек. По всей комнате виднелись такие же вспыхивающие и угасающие огоньки, и жертвы яда вдыхали свой дурман, не ведая ничего ни о нас, ни об окружающем мире. Они лежали скрюченные и онемевшие в фантастических позах и сквозь дым казались мне жертвами вулканического взрыва, забальзамированными в своих смертных муках в память и содрогание потомкам. Все это означало, что мы попали в царство могучего владыки Опиума.
- Самый лучший наш товар для вас, сэр!
Я обернулся. Полидори, зловеще ухмыляясь, протягивал мне трубку. Его зубы, обнажившись в ухмылке, были, как я заметил, очень остры. С приподнятой верхней тубой он стал похож на хищного стервятника.
- Нет? - насмешливо удивился он, поворачиваясь к моему спутнику. - А вы, сэр? - Губы его вновь искривились. - Ну, вы-то уж точно у нас курнете... доктор Элиот!
Элиот, никак не отреагировав на то, что его назвали по имени, остался совершенно спокоен:
- Как я понимаю, мистер Полидори, вас уже предупредили о нашем интересе к вам?
Лицо и тело Полидори задергались, словно от хорошей шутки:
- Я был у Хэдли сегодня вечером. Он рассказал о вашем с мистером Стокером визите.
- Хорошо, - холодно сказал Элиот. - Тогда вы знаете цель нашего визита к вам.
- Вам нужен Моуберли, - осклабился Подидори.
- Вижу, мы отлично понимаем друг друга.
- Не совсем, доктор Элиот.
Брови моего спутника вскинулись:
- А что?
- Его тут нет.
- Я знаю, где он.
- С чего вы так уверены?
- Если вы не проведете меня к нему, я сам найду дорогу, - покачал головой Элиот.
Он шагнул вперед, но Полидори схватил его за запястья, притянув Элиота к себе так, что лица их чуть ли не прижались друг к другу. Я увидел, как Элиот поморщился от дыхания Полидори.
- Отпустите его! - приказал я. - Отпустите!
Полидори оглянулся на меня и нехотя отступил от Элиота.
Улыбка же его стала только шире.
Мой спутник, в свою очередь, остался по-прежнему невозмутим.
- Видите ли, - вежливо произнес он, - мы настроены решительно.
- Ну, напугал! - нагло ощерился Полидори.
- Где ваша хозяйка?
- Хозяйка? - вдруг расхохотался Полидори. Плечи его опустились, и он качал потирать руки, словно моя их в пене услужливости. - Моя хозяйка, простонал он. - Ах, моя прекрасная хозяйка, которую жаждет завалить весь мир! - Он вдруг выпрямился. - Понятия не имею, о чем вы!
- Кто бы и где бы она ни была, вы это знаете! - проговорил Элиот.
- Ну так расскажите мне!
- Вы заманили двух моих друзей, вы знаете, о ком я говорю, в этот притон порока. Вам нужно было сломить их и вызнать секреты дипломатической работы. Но вам-то, в конце концов, какой интерес с этого? Никакого. Поэтому, благодаря логической дедукции, становится ясно, что вы работаете на человека, которого интересует парламентский законопроект.
- Ах, доктор Элиот, доктор Элиот, - провыл Полидори, - вы такой ужасно умный!
Он выплюнул последние слова и кинулся вперед, но Элиот упреждающе крикнул, и не успел Полидори схватить меня, как я перехватил его руки. Полидори замер с презрительной ухмылкой на губах.
- Сейчас у меня нет желания продолжать этот неприятный разговор, терпеливо промолвил Элиот. - Мне неинтересно выслеживать вашу... как назвать ее... хозяйку?.. сообщницу? Просто скажите мне, где вы держите Моуберли и оставим друг друга в покое.
- О, вы исключительно внимательны!
- Предупреждаю, иначе я обращусь в Скотланд-Ярд.
- Что? - ухмыльнулся Полидори. - И испортите репутацию благородного министра?
- Предпочел бы не делать этого,. - ответил Элиот, - но что бы он там не испортил себе, я должен по меньшей мере сохранить ему жизнь.
- Ему ничего не грозит.
- Так вы признаете, что он здесь?
- Нет. - Полидори помедлил, вновь скаля зубы в улыбке. - Но был, доктор Элиот.
Он слегка отступил, не сводя с нас глаз, и поднял руки. Не оборачиваясь, он передал трубку старухе-малайке, та зажгла ее, и Полидори, всунув чубук меж губ, три или четыре раза вдохнул дым, блаженно закрывая глаза.
- Ах, хорошо, - пробормотал он, - ах, как замечательно... К нам сюда издалека приезжают. - Глаза его вдруг открылись. - Приезжают, доктор Элиот... Поверьте мне, приезжают!
Он улыбнулся, и губы его окутала желтая пленка слюны. Он слизнул ее, и глаза, казавшиеся затуманенными, снова стали холодными и пронзительными.
- Вы очень умны, доктор Элиот. Но никакого заговора нет. Людям нужен опиум... даже министрам правительства.
- Нет, - качнул головой Элиот. - Вы заманили его сюда.
- Заманил? - Полидори откинулся в кресле. Глаза его опять заволокло туманом. - Заманил, заманил, заманил! Мне нужны богатые люди, - засмеялся он, - люди со средствами... джентльмены из Вест-Энда. - Смех его перерос в поток резкого, высокого хихиканья. - Ну-да, я заманил их, доктор Элиот. Он повторил эту фразу, медленно наклонился и принялся покачивать трясущимся пальцем перед лицом моего спутника. - Но если они попробовали наркотиков... если они попробовали... то пусть сами за себя отвечают...
Глаза его, преисполненные наставительной торжественности, потухли, и он в который раз разразился переливчатым хихиканьем. Элиот несколько отвлеченно наблюдал за ним.
- Взгляните, - заметил он, - как деревенеют мускулы у него на щеках. Явное свидетельство ступора, в который он погружается. - Он оглядел комнату. - Все может оказаться легче, чем я отваживался надеяться, - сказал он и стал осматривать тела лежащих в притоне, но быстро нахмурился и, повернувшись ко мне, помотал головой.