- Боже мой, - обратился я к Элиоту, - что с ней случилось?
Губы его сжались.
- Очевидно, болезнь распространилась по ее венам, - сказал он.
- И вы ничего не можете сделать? - спросил я.
- Я взял пробу крови. Попытаюсь провести испытания. Однако, - помедлил он, - буду с вами откровенен - надежд у меня нет.
- И все же могут найтись способы лечения за пределами науки, вмешался профессор, направляясь к двери. - Я тоже покидаю вас. Внизу меня ждет кэб, он отвезет меня в Кью. УВИДИМ, как действует киргизское серебро...
Он склонился в индийском поклоне и стал спускаться по лестнице. Элиот вскоре последовал за ним. Я остался наедине с... хотел написать "Люси", но это существо только носило имя Люси и обладало ее телом, ибо от прежней милой Люси совершенно ничего не осталось. Девушка, которую я знал, исчезла, и, сидя там в тот день, я чувствовал себя словно на похоронах Люси.
И вот сейчас, с сердцем, объятым ужасом, я приближаюсь к кульминационному пункту этого повествования. Во второй половине дня ко мне присоединился Весткот. Его явно предупредили о состоянии Люси, ибо он тщательно пытался скрыть свои страдания и терпеливо сидел у ее постели, несмотря на сочетание лести и ругани, при помощи которых она пыталась уговорить его освободить ее. Теперь я понял, что сильно недооценивал Эдварда, потому что человек, с которым мы вместе сидели, был мужем, достойным любви Люси. Проходили часы, и крепость характера Весткота была испытана до самых пределов, но он ни разу не отступил от своего долга перед женой.
Около шести часов раздался стук в дверь. Весткот вышел из комнаты и встал, прислушиваясь, на балконе. Похоже было на то, что принесли письмо, к Весткоту подошла горничная, а когда он вернулся в комнату Люси, из кармана его пиджака виднелся конверт. Однако он не сказал, что в письме, а я не стал нажимать на него, решив, что это частное дело. Весткот сел рядом с Люси, взял ее за руку, но она выдернула ее. Он пытался удержать ее, и она плюнула ему в лицо. Мне было больно смотреть на выражение лица бедняги. Он встал - в ушах его все еще звучал ее смех - и подошел к окну, сжимая и разжимая кулаки.
- Не могу больше этого выносить, - сказал он, когда я подошел к нему.
- Остальные скоро придут, - ответил я, стараясь утешить его.
- Да, - отчаянно заговорил Весткот, глядя на жену. - Но когда? Их уже вон как долго нет. - Он жестом показал на Люси. - Взгляните на нее, Стокер. Ей все хуже и хуже. Нужен Элиот. Мне надо съездить и привезти его.
- Лучше подождать, - повторил я.
- Мы не можем ждать, - покачал головой Весткот, заглядывая мне в глаза. - Прошу вас, Стокер, съездите за Элиотом. Скажите ему, что это срочно.
- Я не хочу покидать вас.
- Черт возьми, - выругался он, - беспокоиться нужно о моей жене, а не обо мне. Да посмотрите же на нее, - вновь указал он на Люси. - Ей нужен Элиот как можно скорее. Сейчас же, Стокер, немедленно!
Короче говоря, я понял, что его иначе не утихомирить, кроме как исполнить то, что он хочет. Но в Уайтчепель я поехал с тяжелым сердцем, все время погоняя извозчика, чтобы он ехал быстрее. Элиота я застал за напряженной работой, согнувшимся над стеклышками микроскопа и пробирками, но как только я объяснил ему ситуацию, он встал и немедленно поехал со мной. Пока мы ехали, он сказал мне, что надежды мало - его исследования, как оказалось, идут не очень хорошо. Во мне же начало нарастать сожаление о том, что я оставил Весткота наедине с женой. К несчастью, по дороге из Уайтчепеля движение экипажей усилилось, и до дома Весткотов мы добирались довольно долго. Наконец мы подъехали к его дверям, и, как только горничная открыла на наш отчаянный стук, я сразу принялся расспрашивать ее, все ли в порядке в доме. Недоумевая, она сказала, что, конечно же, все в порядке. Хозяин и хозяйка так и оставались наверху, к ним даже приходила гостья.
Я сразу замер.
- Что за гостья? - поинтересовался я.
- Сестра хозяина, - ответила горничная. - Мисс Весткот приходила с Артуром...
Мы рванулись вверх по лестнице.
- Мисс Весткот ушла минут двадцать тому назад, - крикнула горничная вслед.
Я едва расслышал это ее замечание, а когда ворвался в комнату Люси, то увидел, что она пуста. На полу валялись разорванные ремни, которыми Люси была привязана к постели. До меня, наконец, дошло, что сказала горничная.
- Она увела Люси! - вскричал я, цепенея от ужаса, что это все-таки случилось, и мешком оседая на постель.
- Эй, - позвал Элиот из-за открытой двери.
- Что там? - спросил я, еле подняв голову.
Элиот закрыл дверь, и я увидел, что за ней у стены стоит кресло. В нем расслабленно лежал Весткот, будто дремал после обеда. Элиот приподнял его голову за подбородок, и, к своему ужасу, но едва ли удивлению, я увидел, что Весткот мертв. Кожа его была неестественно бледной, а кости под плотью стали хрупкими и тонкими. В горле и животе его зияли страшные раны, но кровь не текла. Элиот продолжал осматривать его.
- Совершенно обескровлен, - наконец сказал он. - В нем не осталось ни капли крови. Странно...
- Почему? - поинтересовался я, когда его голос затих. - Ведь это сделала его сестра?
- О, это очевидно, - ответил Элиот. - Но странно не это. Странно, что он не сопротивлялся. Сидел здесь и ждал конца.
Он хмурился все больше, и вдруг его изможденное лицо прояснилось. Наклонившись, он вынул что-то из кармана Весткота.
- Вы говорили, что он получил письмо. - Элиот протянул мне конверт. Это?
Я быстро осмотрел конверт и кивнул.
- И, получив письмо, Весткот сразу потребовал, чтобы вы ехали за мной?
Я опять кивнул.
Элиот вынул письмо из конверта.
- Давайте же посмотрим, что в письме, - пробормотал он как бы про себя, пробегая по бумаге взглядом. - Почерк, по крайней мере, знакомый. Леди Моуберли или Шарлотты Весткот... Что ж, вот оно, письмо, - и он начал читать вслух: - "Дорогой Нэд, ничего не выйдет, ты же знаешь. Тебе меня никогда не победить. Спроси у Джека Элиота - он скажет то же самое, поскольку в глубине души знает это. Но я тебе предлагаю сделку. Мне нужна кровь кого-нибудь из Весткотов, если не твоя, то подойдет кровь любого другого Весткота. Думаю, ты меня понимаешь. Жизнь за жизнь, Нэд, - твоя за жизнь твоего сына. Что скажешь? Сейчас с тобой один из твоих друзей. Отошли его куда-нибудь. Когда увижу, что он выходит, приму это за сигнал твоего согласия на мое предложение и сразу приду к тебе. Очень сожалею, Нэд. Но как ты уже, наверное, понял, я больше не принадлежу себе. Такова есть или, вернее, была - жизнь. Твоя любящая сестра Ш.".
Элиот медленно сложил письмо, вновь взглянул на Весткота и закрыл глаза.
- Вы думаете, Весткот согласился? - спросил я. - И позволил ей выпить свою жизнь?
- Очевидно.
Меня вновь поразил ужас картины, которую мы застали. Оглядевшись вокруг, я убедился, что Артура все-таки забрали. В комнате его не было.
- Она предала его, - горько произнес я. - Он отдал ей свою жизнь, а она все равно предала его.
Элиот тоже осматривал комнату.
- Я в этом не совсем уверен, - наконец изрек он.
- То есть как это? - спросил я.
- Тут какая-то тайна. - Он показал на дверь. - Видите отпечатки рук, там внизу?
Я не заметил их раньше, но теперь увидел, что Элиот совершенно прав: там были отпечатки рук - крошечные... и окровавленные.
- Их мог оставить только ребенок, - продолжал Элиот, - что подтверждает показания горничной: Артур действительно был здесь. И это не удивительно - Весткот вряд ли добровольно распрощался бы с жизнью, если бы Шарлотта не привела с собой Артура. Но есть предположение, что отпечатки были оставлены, после того как Шарлотта ушла. Когда же еще ребенок мог испачкать руки в крови? Не во время же нападения - это слишком маловероятно. Скорей всего, тогда, когда его бросили здесь с трупом отца. Он тянулся к отцу за лаской, а когда не получил ее - попытался выбраться, царапаясь в дверь. Да, - проговорил Элиот, вновь всматриваясь в отпечатки, - это совершенно очевидно.
- Но в таком случае... - медленно сказал я. - Где же тогда ребенок?
Элиот жестом показал на окна. Тут я заметил, что они открыты и несомненно взломаны, ибо стекла были выбиты снаружи, и пол усеивали осколки.
- Так вы думаете... - глотнул я воздуха, - что кто-то проник в комнату?
Элиот еле заметно кивнул.
- Но Шарлотта... когда забрала Люси... они же ушли через парадную дверь. Их видела служанка.
- Значит, - промолвил Элиот, - тут побывал еще кто-то, кроме нее.
- Вы имеете в виду еще одного вампира?
Он слегка пожал плечами, что можно было принять за согласие.
- Кто же это? - спросил я.
- Это тайна.
И тайной осталось. Все это время я был уверен, что у Элиота есть подозрения, и последующие события лишь убедили меня в данном предположении. Ибо вторую половину того дня Элиот стремился преследовать кого-то, кто, как он полагал, решит все дело. А когда профессор вернулся из Кью и сам увидел происшедшую катастрофу, Элиот заговорил с ним о том же, что я подслушал предыдущим вечером. Опять упоминалась "она", против которой нужно было выступить - не Шарлотта, а какая-то другая, еще более страшная женщина. Однако профессор отказывался предпринимать такую попытку без подготовки. Будучи храбрым человеком, профессор все же продолжал настаивать, что эта женщина еще слишком опасна, и требовал, чтобы Элиот отложил свою миссию. Элиот с явной неохотой согласился, и на этом закончился вечер того ужасного дня. Перед тем как попрощаться, профессор дал нам по луковице киргизского серебра, пообещав, что это растение предохранит нас от жажды вампира. Растение оказалось очень примечательным и каким-то не от мира сего. С тех пор я всегда ношу его при себе.
Носил ли его с собой Элиот - так и не удалось узнать. Ибо, несмотря на обещание отложить расследование, в тот же самый вечер он исчез. С тех пор ни профессор, ни я не видели его. В своем кабинете он не оставил никаких записок, ни клочка бумаги - исчез столь же внезапно, как Люси и ее ребенок. Интересно, доведется ли нам когда-нибудь вновь увидеть кого-либо из них? Мы с профессором продолжили поиски, но у нас очень мало зацепок, а те ниточки, которые были, вскоре оборвались. Профессор сообщил мне, о чем я вначале не догадывался, - женщина, о которой он говорил с Элиотом, живет в Ротерхите, в том же самом складе, из которого мы спасли сэра Джорджа. Как только выяснилось, что Элиот исчез, мы сразу поспешили туда, но там не оказалось и следа склада - он исчез! Даже лавка Полидори была заколочена досками, и, вломившись внутрь, мы не нашли ничего, что помогло бы нам в поисках.