Появились, однако, и раненые: дюжий Александров, Идель Хаит, паренек с грустными глазами, и вновь контуженный Мабулат Турдыев. Для них пришлось Ольге устроить госпитальное ложе в подвальном помещении котельной. И все бы ничего, но вода уже к середине октября иссякла во всех флягах и из всех водопроводных труб была высосана до капельки. Да, видать, был Андрей Александров из тех молодцов-удальцов, которые из любого безнадежного положения находят выход! С забинтованной ногой дотащился он, при помощи Калиныча, до ржавого отопительного котла. А так как в прошлом Андрей работал слесарем, то он и дал неискушенному санинструктору толковый совет, каким образом лучше сбить муфту, соединявшую котел с нижней трубой. После нескольких сильных ударов ломиком муфта поддалась, и на поверхность проступили сначала робкие, похожие на росинки, капли. Александров тут же распорядился раздобыть баки и ведра, и когда Ольга и Калиныч принесли их в избытке, бывший слесарь велел «пошуровать» крючьями в отверстии котла. Секунда, другая — и в подставленный цинковый бак хлынула темно-коричневая жидкость, которую, правда, трудно было назвать водой. Однако смекалистый Андрей наказал пропустить жижу через марлю и вату, после чего она стала опрозрачиваться мало-помалу и приобретать вид некоторого подобия воды. Этой бесценной, хотя и горькой на вкус водой было наполнено два больших бака и несколько ведер. Все вдруг ожили, как пожухлая трава после нежданного дождя-проливня, и будущее улыбнулось даже тем, кто втайне страшился его.
Лейтенант Афанасьев обычно сам писал донесения в штаб 3-го батальона, но после того, как ему перебило осколком мины правую руку чуть повыше запястья, пришлось Ольге подрядиться в гарнизонные писари.
Вот несколько продиктованных ей в течение октября донесений:
«Фронтальные атаки врага со стороны площади были безуспешны. Враг изменил тактику, и теперь ведет штурм с флангов. Сосредоточение фашистов перед атакой происходит в здании Военторга и в доме на Солнечной улице. Немцам удается вплотную приближаться к стенам. Отбиваемся последними гранатами. Часто в ход идут кирпичи. Положение явно угрожающее. Срочно требуем посылки двух станковых пулеметов и боеприпасов, особенно гранат Ф-I».
«Последние два дня враг штурмует нас со стороны Республиканской улицы. Этот участок нашей обороны наиболее уязвим. Принимаем самые энергичные меры для его усиления. А пока просим прислать минометы».
«Легко ранены Павлов, Иващенко, Ромазанов, Черноголов, тяжело — Сабгайда и Хаит. Нуждаемся в людском пополнении. Попутно сообщаем: присланные с посыльными два патронных ящика опустели во время последнего боя. Вынуждены выделить бойца специально для поиска оброненных патронов. Без хлеба и консервов можно держаться, без патронов — едва ли».
«Никаких душевных сил недостает видеть страдания голодающих детишек, женщин и стариков в подвале! Приступили к прорытию хода сообщения в сторону мельницы. Это ускорит эвакуацию городских жителей. Работы ведем по ночам, в лежачем положении. Продвигаемся вперед медленно: грунт попался твердый. Долбим его кирками и вырубаем топорами. Для вывозки земли используем патронные ящики с привязанными к ним концами веревок: за один вытаскиваем груженый ящик, за другой волочим уже пустой».
«Сегодня со стороны Республиканской улицы появились два фашистских танка и открыли огонь по западной стене дома. Бронебойщик Ромазанов тотчас же занял отсечную позицию. Первым же выстрелом из своего ПТР он поджег один танк, а другой обратил в бегство. Так что считаю вправе ходатайствовать о вручении Ромазанову нагрудного гвардейского значка „Лучший стрелок“».