— Надо, пожалуй, побывать в штабе кавалерийского корпуса, — проговорил он раздумчиво и погладил свой тяжелый подбородок с резкой продольной ложбинкой. — Ведь при общем нашем успехе действия корпуса Шапкина в направлении на Котельниково приобретают исключительно важное значение. Надо его нацелить на захват Аксая в первую очередь. Да не мешало бы заодно выяснить, почему наша Девяносто первая стрелковая дивизия до сих пор не достигла успеха в районе Деде-Ламин, где ей противостоит четвертая пехотная дивизия румын.
— А мне не мешало бы взглянуть на свое хозяйство, — вставил Жарков.
— Тогда едем, Алексей Савельевич.
— Едем, Маркиан Михайлович!
Под холодный мелкий дождь, то и дело сменявшийся ледяной крупкой, Попов и Жарков, надев каски и прихватив автоматы, выехали в сопровождении двух штабных офицеров по раскисшей дороге на Плодовитое.
Приходилось часто с опаской объезжать подорвавшиеся на минах автомашины, иногда мчаться прямо по степи по надежным следам танковых гусениц, — в обгон тянувшихся к фронту повозок, походных кухонь, артиллерийских упряжек, мощных машин с пушками на прицепе. И повсюду, куда ни посмотришь, лежали в скрюченных позах убитые, везде валялись их каски, брошенные орудия, расстрелянные патроны у пулеметных гнезд, винтовки и гранаты; а в отдалении, в балках, бродили лошади, волоча за собой обрубленные постромки…
Вблизи Плодовитого, около ветряной мельницы, движение на узкой фронтовой дороге застопорилось. Все же кое-как выехали на восточную окраину станицы, а уж отсюда решили выбраться на широкую улицу и по ней продолжать путь дальше, на Абганерово, где находился штаб кавалерийского корпуса. Да не тут-то было! Вся улица, если не вся станица, оказалась забитой пленными в конусообразных бараньих шапках. Пришлось поневоле слезать с «виллиса» и пешком пробиваться сквозь эту «пробку», держа на всякий случай автоматы наготове. Однако у большой каменной церкви приезжих остановили, несмотря на все их угрозы. Повсюду мельтешили смуглые лица в грязной щетине и разевались черные кричащие рты. Надлежало что-то предпринять ради укрощения этой жалкой, но стихийно-ошалелой, колобродящей силы. И Попов, благо подвернулся бензиновый бак, быстро, при поддержке Жаркова и одного из штабных офицеров, заскочил на него и, сложив ладони рупором, выкрикнул:
— Прошу всех, кто говорит по-русски, подойти ко мне!
Вскоре, хотя и с оглядкой, приблизился молодой румын. Шепелявя, он сообщил, что русским языком владеет свободно, так как долгое время жил в Кишиневе. Тогда Попов велел румыну забраться на бак и объявить:
— Пусть господа румынские офицеры подойдут к русским генералам!
Лишь после того как переводчик дважды передал просьбу Попова, к бензиновому баку протиснулось несколько офицеров, у которых, однако, погоны были сорваны. Впрочем, Попов ничему не удивился и, желая выказать полное доверие к господам офицерам, сейчас же соскочил с бака, достал из кармана шинели коробку «Казбека» и предложил закурить.
Офицеры хотя и глядели недоверчиво из-под низко надвинутых шапок, тем не менее довольно дружно потянулись к папиросам. Коробка вскоре опустела; вверх поплыл сизый мирный дымок. И Попов счел удобным задать прямой, резкий вопрос:
— Кто из вас старший по должности и званию?
Офицеры начали перешептываться: никому, видно, не хотелось быть старшим в этом тревожном и неясном для них положении. Лишь один офицер, высокий и подтянутый, с чисто выбритыми щеками, к тому же в папахе, которая отливала белизной самого чистого, свежего снега, стоял в отчуждении и всей позой выражал полное презрение к трусливому шушуканью.
— Кто вы по должности? — обратился к нему через переводчика Попов, на что последовал четкий ответ:
— Командир тридцать шестого артиллерийского полка восемнадцатой пехотной дивизии полковник Журка.
— Что это за войска, почему и для чего они собрались в этой станице?
Полковник Журка сообщил: вчера вечером, видя всю бессмысленность дальнейшего сопротивления, он отдал приказ сложить оружие и следовать в Плодовитое, чтобы утром организованно сдаться в плен.
— Капитуляцию вашу принимаем, — сказал Попов, — и считаем ее самым разумным решением в данной обстановке. Она спасает жизнь многих тысяч румынских солдат. Вам поручаем организовать их и вести к Волге в лагерь военнопленных.
Спустя полчаса, под выклики энергичных команд полковника Журки, «виллис» покинул Плодовитое и выбрался на дорогу, ведущую в Абганерово.