Савелий Никитич мрачно кивнул:
— Все это так. Однако ж треклятый фашизм в Сталинград ломится. Ему здесь, на Волге, хочется войну закончить. Только шалишь! Мы и за Волгой не сдадимся!
Прохор взглянул в окно на кипуче-волдыристую, подожженную закатом, расплавленной стали подобную реку и, отвечая отцу, высказал уже давно решенное:
— За Волгой для нас земли нет. Здесь, на правом берегу, будем драться до победы! По пояс войдем в родную сталинградскую землю, чтоб стоять не покачнувшись.
— Верно, верно, сынок! — одобрил Савелий Никитич. — А теперь… Теперь споем-ка нашу любимую! — и первым затянул:
Остальные Жарковы подхватили:
Не только среди народов и отдельных людей, но также и среди рек и городов История находит своих избранников.
Город на Волге, рожденный понизовной вольницей и пронизанный духом отваги и гордого непреклонства перед самыми лихими невзгодами, город-хранитель славных воинских и рабочих революционных традиций, крупнейший центр сталелитейного и оружейного производства, многоветвистый транспортный узел с прямыми магистралями в Среднюю Азию и на Урал, — этот волжский город в самый критический час жизни Советского государства воплотил в себе непоколебимую стойкость России и преградил путь фашистскому нашествию.
Конечно же ни сам Гитлер, ни послушный ему вермахт не знали мужественного и гордого характера Сталинграда. В своем устремлении к Баку за кавказской нефтью и еще дальше — в Индию, на соединение с желтолицыми союзниками из Страны восходящего солнца, они рассматривали Сталинград всего лишь как объект для вспомогательного удара, который надежно обезопасит северный фланг группы армий «А», наступавших к Главному Кавказскому хребту. Фатальная вера Адольфа Гитлера в непогрешимость своих стратегических расчетов была такова, что он полагал силами только одной 6-й армии Паулюса, лучшей армии Германии, захватить с ходу Сталинград и поэтому отдал приказ 4-й танковой армии Гота повернуть к югу, в сторону Ростова.
Однако дальнейшие события показали всю шаткость самоуверенных планов Гитлера. Сопротивление советских войск неуклонно возрастало — сначала на дальних, а затем и на ближних подступах к Сталинграду. Именно здесь было решено навязать фашистам решительное сражение и сделать Волгу предельной чертой отхода.
Полоса обороны советских войск, по мере сужения плацдарма у города, лишь уплотнялась. Продвижение противника замедлилось. Тогда на помощь 6-й армии Паулюса была переброшена с юга 4-я танковая армия Гота. Но в конечном результате обе эти армии были обескровлены в тяжелых боях и перешли к временной обороне — зарылись в землю перед внешним оборонительным обводом города. Эта вынужденная остановка была использована немецким командованием для перегруппировки своих сил, а также для пополнения истрепанных частей свежими резервами. В то же время наше командование из глубины заволжских степей подтягивало к Сталинграду новые дивизии, которые рассредоточивались преимущественно на северном и южном направлениях, то есть именно там, где 6-я и 4-я немецкие армии готовились к нанесению одновременных концентрических ударов по Сталинграду.
19 августа противник начал свое наступление главными силами. Перед 6-й немецкой армией была поставлена задача: форсировать Дон между Песковаткой и Трехостровской и нанести кинжальный удар основными силами по северо-западной окраине Сталинграда как с целью выхода к Волге, так и с целью рассечения советских войск; причем удар этот подкреплялся продвижением части сил на южном фланге, в районе среднего течения реки Россошки, чтобы тем самым стало возможным быстрое соединение с наступающей из района Плодовитого 4-й танковой армией Гота и занятие уже объединенными силами центральной, южной и северной части Сталинграда.
В новом наступлении немецко-фашистских войск участвовало восемнадцать дивизий. Превосходство противника в артиллерии, в авиации и особенно в танках было почти двукратным. 20 августа его подвижные соединения форсировали Дон у хутора Вертячего и закрепились на левом берегу. Таким образом, внешний обвод обороны города был разорван. Пламя битвы перекидывалось непосредственно к стенам Сталинграда. Волею Истории он становился мучеником и героем.