Ближе всех к ведению горисполкома Хохряков. Но он здесь — фигура, и в результате всякого обсуждения оказывается, что Иван Иванович строг, но справедлив, Иван Иванович придирчив, а это, наверное, кое-кому не нравится, что виноват не он, а строители, которые плохо строят. А кто строители? Затулин же, первый подрядчик в горисполкоме, и неизвестно еще, не хуже ли было бы, не будь Ивана Ивановича? Вот почему Затулин осторожен.
И вот на очередном заседании секции строительства в горисполкоме опять обсуждается вопрос о качестве строительства, приемки и состояния жилья по итогам прошедшего с начала года периода.
Затулин ждет своей очереди отчитываться. Доклад у него отпечатан на двадцати страницах, в нем подробно, под нужным углом рассмотрены мероприятия реализованные, которые дали столько-то процентов, и мероприятия запланированные, которые дадут еще столько-то, а потом доклад заостряется на причинах, мешающих тресту: тут и субподрядчики из других ведомств, и стройматериалы из другого министерства, и железобетонные со столярными изделия с заводов главка... О собственных причинах — завуалированно, скороговоркой, поскольку уже не позволяет время... Доклад обкатан до гладкости, испытан чтением по очереди с главным инженером в главке, горкоме, горисполкоме. Каждый раз он подновляется, обрастает свежими деталями. Теперь вот, например, Затулин рад сообщить, что в тресте усилена строительная лаборатория, что ей приданы функции инспекции качества и трест ждет от этого большого эффекта.
Однако обычный порядок заседания сломан. Первым отчитался Хохряков, затем выступает один, другой, третий — и говорят о низкой требовательности при приемке зданий, о безответственности, халатности службы архстройинспекции, и главным образом ее руководителя Хохрякова. А дальше — уж совсем о том, что не принято говорить во всеуслышание: о его сквернословии, грубости, пьянстве, о его мздоиметве, наконец, о несоответствии его личности званию руководителя и инженера.
Хохряков возмущен: бормочет что-то, выкрикивает, багровеет.
Выступили и против этих крикунов: нельзя путать человеческие качества с деловыми, все мы не без греха, зато у Ивана Ивановича огромный опыт, стаж, авторитет, он строг, кое-кому это не по душе, вот и наговаривают, но насильно мил не будешь, а что мздоимец — так это уж настоящая клевета, которая наказуема в уголовном порядке, все мы знаем Ивана Ивановича многие годы, да что годы — двадцать с лишним лет он работает среди нас... И все в том же духе. Но теперь эти выступления были скромнее и тише, чем раньше. Выступил вторично сам Хохряков. Мздоимство он отрицал начисто, свою же грубость и матерщину он оправдал тем, что строители — народ грубый, их много, а он один, рядом с ними любой начнет по-матерному, с баранами приходится объясняться по-бараньи и т. д., так что некоторые с места начали возмущенно выкрикивать: «Это наглость!», шикать и даже свистеть. «Тихо! Тихо! Давайте по одному!» — успокаивал председатель. Однако выступающих было не так уж много, и не было ясности, кто же все-таки прав.
Попросили выступить Затулина как руководителя, знакомого с тонкостями дела. Поскольку основной вопрос касался все-таки качества строительства, но тема заседания сместилась, Затулин доклад свой перестроил: весь его он повторил, но вкратце, зато причины, мешающие тресту, заиграли ярче. К ним Затулин приплюсовал и то, что усилия его как руководителя, заставляющего своих подчиненных строить и сдавать жилье с хорошим качеством в духе последних решений, разбиваются, как о камень, о слабую требовательность при приемке. Этот тезис Затулин витиевато расширил, обосновал несколькими характерными примерами и без всяких резкостей, ненавязчиво заставил заседающих сделать вывод об отрицательной оценке деятельности Хохрякова.