Галька Попова при этом просто буравила меня глазами. Ждите-дожидайтесь, так я вам сейчас все и расскажу! И, равнодушно пожав плечами, я лениво произнесла:
— Да просто так получилось.
Слова мои явно лишь подогрели их любопытство. Поняв, что впрямую от меня больше ничего не добьешься, Мити́чкина заехала с другой стороны:
— А как тебе вообще новенький?
У меня внутри екнуло: «Что она, интересно, имеет в виду?» А потому ответ мой был краток и осторожен:
— Да вроде нормальный.
— И только? — удивилась Мити́чкина.
Тут я решила действовать напрямую:
— А что я еще могу сказать о совершенно незнакомом человеке? Вот ты с ним общаешься, в гости ходишь.
— Что-о? — совершенно ошалела Танька.
— Мы с Агатой видели, как ты в его дом заходила, — продолжила я.
— В его дом? — уставилась на меня Мити́чкина.
— С башенками. В Луковом переулке! — Я решила окончательно припереть ее к стенке.
Однако Танька, кажется, испытала большое облегчение.
— Так бы сразу и сказала, Зойка. А то я уж решила: у вас с Агатой глюки. У меня в этом доме подружка живет. К ней я и ходила.
— Дом-то совсем новый, — не поверила я. — Когда у тебя успела подружка там завестись?
— Она не завелась, а переехала, — внесла ясность Мити́чкина. — Просто предок ее там квартиру купил. А до этого мы с детства на одной лестничной площадке жили.
Мне стало ясно: Танька и впрямь с новеньким пока не общается. «Хотя, — вдруг осенило меня, — наверное, через подружку как раз пробует к нему подобраться».
— А ты, Зойка, знаешь, — с горящими глазами проговорила Мити́чкина, — в нашем классе уже все девицы по Артуру сохнут.
— Не только в нашем, — решила подогреть ее любопытство я. — Из параллельного многие тоже.
— Да ты что? — Танька даже придвинулась ко мне ближе. — Откуда ты знаешь?
— Знаю, — кивнула я. — И все, у нас и у них, позванивают ему по нескольку раз в день. Молчат и в трубку дышат. А у него, между прочим, определитель. И он всех их номера давно засек.
Мити́чкина в ужасе отпрянула от меня.
— Откуда ты знаешь? — как попугай, повторила она.
— Артур сам мне сказал. Ладно, девочки, спасибо за компанию. Мне пора.
Запихнув в рот последний кусок булочки, я поднялась из-за стола и гордо удалилась. Танька и Галька остались сидеть с разинутыми ртами.
Глава X. ПОСЛЕДНИЙ УДАР
Щелкнув Мити́чкину по ее мерзкому любопытному носу, я даже немного развеселилась. Впрочем, у меня был еще один повод для поднятия настроения: Танька-то, оказывается, в дом с башенками не к Артуру ходила. И вообще, судя по всему, ее общение с ним ограничилось тогдашним походом в библиотеку да последующим сопением по телефону. В общем, зря я на нее нервы тратила.
Но настроение у меня все равно оставалось паршивым. Во-первых, не выходил из головы рассказ Тимки. Что это все-таки за история, в которую попал Артур? Во-вторых, Агата продолжала вести себя так, будто меня вообще не существует. И чем больше проходило времени, тем сильней меня это задевало. Мне так не хватало ее! Несколько раз за этот день я по привычке к ней поворачивалась, но натыкалась на ее неподвижный профиль. А у меня столько всего накопилось, что просто необходимо было обсудить. Но, кроме нее, никому ведь не скажешь.
С другой стороны, не мне ведь первой с ней мириться. Она сама во всем виновата. Хотя, если честно, с течением дня уверенность моя в этом сильно ослабла. Артур больше ни разу к ней не подошел, а она даже не смотрела в его сторону. Может, это с ее стороны какая-нибудь хитрость? Но зачем? Меня обмануть? Так мы с ней уже поругались. Клим тоже все знает. Да и Агата совсем не такой человек, чтобы хитрить. Особенно если и впрямь влюбилась.
Но если она не влюбилась, выходит, я во всем виновата? Нет! Никогда не поверю, что Артур стал ей про меня нести какие-то гадости. Едва вспомнив наш последний разговор с Агатой, я опять разозлилась. Так близкие подруги не поступают.
В результате я даже из-за нее на телекружок не пошла. Неохота мне было ее видеть. И других тоже. И едва кончился последний урок, я ушла домой. Готовый обед стоял в холодильнике. Однако есть мне совсем не хотелось. Схватив яблоко, я вытянулась на диване и решила наконец дочитать «Алые паруса». Однако прежнего удовольствия как не бывало. Конечно, хорошо, когда все так счастливо кончается, но сказка — она и есть сказка. А в жизни все по-другому.
Я захлопнула книгу, и мне вдруг очень захотелось плакать. Хотя я сама не понимала — почему. Конечно, нет ничего веселого, когда вдруг теряешь старую близкую подругу, но, наверное, это еще не конец жизни. В общем, я не заплакала. Назло всем. Но в тот вечер мне все равно пришлось плакать, и совершенно по неожиданному поводу.