Работа по любви
Глава 1
Первый брак
Мох, слежавшаяся хвоя, мох, сухое бревно, засыпанное листвой, — только успевай перепрыгивать. По лицу хлестнула ветка, щедро насыпая за шиворот хвои. Бегать по лесу — удовольствие маленькое, даже по такому относительно прозрачному, березово-сосновому, где густой подлесок идет островками, которые не без труда, но получается огибать. Зато здорово подгоняет шум за спиной — вопли, характерное дзеньканье арбалетной тетивы, следом «пш-ш» заряженных магией арбалетных болтов — и тяжелые удары, от которых вздрагивает земля!
От кого я бегу? От медведя? Да разве десяток хорошо вооруженных и подготовленных всадников из охраны нашего каравана не справились бы с медведем! Может быть, от шагохода — такого, чтобы каждый шаг как забитая в землю свая?
А вот почти что. Только с поправкой на ветер. В смысле, это у нас, насколько я понял при попадании — добровольном, никакой грузовик меня не сбивал! — чистожанровый магический мир, а не какая-то там техносказка. Так что за спиной я оставил не шагоход, а вполне себе здоровущего каменного голема — высотой метра два с половиной, весом в несколько тонн. Как он при таком весе и росте по колено в землю не уходил — загадка. Но вот не уходил же. Магия. Откуда взялся, тоже непонятно.
Наверное мне, как Избранному богини, полагалось бы вступить с ним в схватку и всех защитить. Только как? Мечом не владею, магией тоже, в прошлой жизни драться особо не учился — так, во дворе, на кулачках, как любой мальчишка из моего района. А во взрослой жизни мне тоже это было не нужно: не боксер, не спецназовец, не киллер. Здесь у меня всего одна условно «божественная» способность, которую в боевой обстановке вообще никак не применишь… Оставалось только одно: действовать согласно приказу понимающего человека — командира охраны каравана. То есть тактически ретироваться в лесную чащу вместе с остальными мирными обозниками. Что я и проделывал в настоящий момент, стараясь увеличить расстояние между собой и дракой, а заодно чутко прислушиваясь, что там, за спиной происходит.
А происходило там, судя по звукам, такое, что начальник нашей охраны, похоже, понял, что с магически бронированным големом его орлы тоже не справятся, и приказал им рассредоточиться. Как это уже по его команде сделали пассажиры большинства повозок. Ну и молодцы, правильно: голем погонится за кем-то одним, у остальных есть шанс уцелеть. Наверное. Понятия не имею, как охотятся здешние големы, и не будут ли они уничтожать всех до последнего человека, если им отдан такой приказ!
Ладно, по крайней мере, тяжелые удары об землю — звук големовых шагов — вроде бы удалялись и уходили куда-то влево. Можно пойти помедленнее… даже нужно, пожалуй: удаляться совсем далеко от большака в мои намерения не входило. Как я потом найду караван… ну, то, что от него осталось?
Я замедлился, чувствуя, как, подавляя далекие звуки боя, звенит в ушах лесная тишина. Птицы настороженно смолкли: им совсем не нравилось такое шумное соседство. А кому понравится? Так, теперь надо сообразить, куда идти…
К дороге, пожалуй, пока возвращаться рано, но, как я уже сказал, удаляться мне от нее тоже не с руки. Если бы найти тут надежное убежище… Может быть, спрятаться под корнями вывороченного дерева или что-то в этом духе, и пересидеть, пока шум не стихнет?
И вдруг я услышал детский плач. Ну как, плач… хныканье. Не младенец вопил, а ребенок постарше — но еще довольно маленький, точно не школьного возраста.
Идти на такие звуки в незнакомом мире, где могут жить какие угодно твари с какими угодно голосами — это нужно быть совсем идиотом. Я замер, раздумывая. И тут услышал нервный женский окрик, совсем близко:
— Эрин! Иди! Ножками! Вставай быстрее! А то нас чудовище съест!
Женщина явно боялась кричать, но и совсем уж тихо говорить не могла: ребенок за собственным плачем не услышит.
Я узнал имя и голос. Уговаривала жена кузнеца-оружейника: они ехали на соседней повозке, всей семьей перебирались в другой город, по приглашению тамошнего князя — он собирал ремесленников, чтобы делать оружие для борьбы с Темным Властелином… Девочку и правда звали Эрин, самого кузнеца — Эрнст, а вот как звали его жену, я не знал: сама она с незнакомым мужчиной не разговаривала, а муж ее не представил. Так что слышал я ее только тогда, когда она хвалила или ругала дочку.
Ноги сами понесли меня на звук. Может, и кузнец там, при них? Нет, мать и дочь оказались вдвоем, на краю довольно широкой проплешины-поляны в лесу, где уже по пояс поднималась густая летняя трава. Девочка, совсем не видная в этих зарослях, похоже, сидела на попе и с хныканьем жаловалась, что у нее устали ножки. Мама вполголоса уговаривала ее потерпеть.