Речка, которую мы переходили, оказалась глубокой и течение быстрым. Зато брод — очень широким: большая такая естественная запруда с отмелями, где порой вместо воды блестела на солнце разноцветная галька. Вода шумела довольно громко, но в отдалении, и в целом звуковой фон получался тише, чем в лесу. Перед тем, как пересекать брод, мы остановились, чтобы еще раз проверить крепления тюков (ну, у кого они были). Все это давало возможность снова перекинуться словом, чем я и воспользовался, чтобы расспросить моих спутников об отношении големов с водой. Да, ходит и прыгает Ночка отлично, ее многотонный вес ей не мешает. А вот как будет плыть?
— У големов обычно с водной стихией не очень, — подтвердил Мишель мои опасения. — Правда, в случае чего она может просто пройти по дну…
— Ага, как же, — фыркнула Кэтрин. — Ты давно на дно большинства водоемов-то ступал? Там слой ила… местами километровый. Если мы про море говорим. Как раз надежный способ потерять голема — перевозить его куда-то на корабле! Даже если палубу сразу не проломит, все равно за ним глаз да глаз. Малейшая качка, упадет за борт — и привет горячий! Нет, он, может, и выйдет по дну куда шел — лет через сто. А может, не выйдет, если по пути пропасть попадется или еще что.
— А на пути к этому Темному Властелину нам не придется по морю плыть или через большое озеро? — тут же уточнил я.
— Не придется, — успокоил меня Мишель. — Когда соберем большую часть армии, наведаемся в столицу, а оттуда — порталом. Большую часть пути он нам скостит, в том числе и пару крупных водных преград. Потом по окрестным баронствам пробежимся, попытаемся еще их отряды сманить — и только тогда пешедралом на врага.
Оптимистичная перспектива, однако…
Брод мы пересекали в другом порядке: курица шагала впереди, Кэтрин, спешившись (вода доходила наемнице до колен), вела ее в поводу. Мишель по-прежнему ехал верхом замыкающим и мне спешиваться отсоветовал: мол, голему мой вес ни о чем, а вот Ряба из нас самая малоподъемная, ей брести по воде со всадницей на спине реально тяжело.
Действительно, Ночка шла, как по воздуху летела — никаких проблем. Рябушка бодро топала впереди, иногда вскидывая ноги и разбрызгивая воду. Самуил, тяжело пофыркивая, топтался сзади. Когда мы были где-то на середине широкой запруды, Ночка подо мной вдруг замерла, словно насторожилась.
— В чем дело, дорогая? — тихо спросил я у нее.
Да, подумав как следует, я решил обращаться к голему как к человеку. Откуда я знаю, как она воспринимает и осознает мир? Рано или поздно все равно добьюсь, чтобы она вспомнила себя, тогда, наверное, и то, что происходит сейчас, вспомнит. Так вот пусть знает, что я с самого начала видел в ней не животное и уж подавно не боевого робота, а равноправную партнершу. Просто временно частично недееспособную.
А потом в идущую впереди курицу из-под воды прилетел огромный плоский снаряд, разом снеся ездовую птицу с брода на глубокое место!
Течение там неожиданно оказалось ого-го: клекочущую пернатую потянуло ниже, но я тотчас отвлекся от ее судьбы, потому что услышал сочный мат наемницы совсем с другой стороны!
Оказывается, курицу унесло без всадницы: Рыжая Кэтрин успела отпустить повод, отпрыгнуть и даже вступить в схватку с нападающим! Который оказался вовсе не хитрым подводным дроном, как мне в первый момент показалось, а здоровым плоским жуком! Уж не знаю, чем Кэтрин зарядила по нему, но он, похоже, посчитал, что наемница — не самая удачная добыча, и развернулся в нашу сторону, давая себя рассмотреть. Красавец, м-да. Я оценил черные надкрылья, переливающуюся на солнце сине-зеленую голову и огромные желто-оранжевые жвалы. Ни дать ни взять гигантский плавунец, в детстве мы с пацанами обожали разыскивать их в пруду и «подкармливать» мухами.
Раздался знакомый пшикающий звук зажигательного алхимического снаряда: похоже, Кэтрин успела снарядить арбалет и выстрелить по жуку. Дымок поднялся от сочления одного из жвал — метко она! Гигантское создание дернулось, и вдруг ловко, помогая себе задними волосатыми конечностями (точняк, как у жука-плавунца!), которые все еще оставались в воде, развернулось и прыгнуло прямо на меня, подняв в воздух веер брызг!