И что, добираться на встречу с паладином Света самостоятельно?.. Он-то, пожалуй, такому мощному пополнению в своём отряде, как голем, только обрадуется! Тут, вроде, не так уж далеко, а надежная охрана у меня теперь есть…
Вот только средства передвижения нет. А ножками я, пожалуй, до осени буду топать.
Были бы у меня… ну не знаю, хотя бы лошадь или осел какой-нибудь, мы бы с големихой добрались до старого тракта — я карту видел, он должен быть отсюда где-то к востоку километрах в десяти-двадцати, если только масштаб там совсем не наврал. И сразу, минуя Бьярн, куда мы держали путь изначально, направиться в Геротту. Паладин Света, к которому я должен примкнуть, скоро туда прибудет или уже прибыл.
Хотя нет, блин. Как я спрячу мою двухметровую новобрачную? Допустим, она может топать рядом с моим гипотетическим ишаком и не уставать, но нас ведь стража на воротах в город не пустит — и будет права, я бы тоже на их месте не пустил.
И тут я почувствовал, как камень под моей рукой начинает двигаться.
Удивительное и завлекательное зрелище, круче, чем любой компьютерный спецэффект! Особенно в наше время, когда почти все спецэффекты типовые из библиотек, а за чем-то отрисованным «ручками» по старинке надо идти в нишевые инди-проекты! Как киношники изображают текущий камень? Да как зачем-то отвердевшую воду. Ну, в принципе, вода тоже минерал так-то… Но тут все выглядело совсем иначе! Твердая каменная поверхность, немного пористая, немного бугристая, двигалась легко и естественно. Не так, будто стала жидкостью, а так, будто она всегда так умела! И принимала новую форму!
Если бы я успел подумать, я бы, наверное, не убрал руку — из опасений, что без контакта со мной процесс прервется на середине. Но я отдернул ладонь чисто инстинктивно и даже отступил на несколько шагов в сторону. Как оказалось, правильно сделал, потому что горилла опустилась на четвереньки, как-то вся поджалась, поменялась — словно глина оплывает под дождем — и вот передо мной огромная лошадь!
Ну, как огромная… Лошади-тяжеловозы и так большие, рядом с такой стоишь и чувствуешь свое человеческое ничтожество. А эта была еще чуточку больше. Не сильно, но все-таки.
И при этом угольно черная, с пламенной гривой и хвостом, алыми глазами и той же алой руной на груди.
Ма-ать вашу.
Это вот на этом я должен ехать⁈
Лошадь безучастно стояла и смотрела на меня. Алое пламя в ее гриве клубилось, но больше никакого движения не было. Она не всхрапывала и не переступала с ноги на ногу, чисто статуя.
М-да, слышал я жалобы замужних женщин, что мужья их заездили и что они пашут, как ломовые лошади, но чтобы так буквально — впервые сталкиваюсь!
— Спасибо, дорогая, — сказал я вслух. — Хорошая… девочка. Молодец. А как мне на тебя теперь подняться?
Лошадь, разумеется, молчала. Я обошел ее сбоку, примериваясь. И вдруг увидел… стремя. Уж не знаю, сразу оно там было или после моей просьбы появилось, но висело, частично сливаясь с каменной шкурой. И даже подобие седла наличествовало!
— А, так ты обо всем подумала! — весело сказал я. — Чувствую, мы с тобой поладим!
Ну что, пришлось мне вспоминать краткий опыт занятий на ипподроме. Реально краткий, занятий десять я оплатил, что ли. Потом поленился ездить, неудобно было. Но хотя бы садиться в седло меня научили. Как бы сейчас в грязь лицом не ударить…
Не ударил: взбираться на лошадь оказалось неожиданно легко, несмотря на ее размеры! Лука седла будто сама легла в руку и не отпускала пальцы, а земля под ногой словно бы подтолкнула. А может, и не словно. Откуда я знаю, какую власть над землей имеет каменный голем? Все-таки она как минимум в почву не проваливается!
Я выпрямился в седле — и сразу меня охватило это привычное для всякого всадника, но очень крутое для неофита чувство: горизонт отодвинулся, ты смотришь на все с высоты, ты — король мира! Ух, повезло мне!
Только вот… о гриву я не обожгусь ли?
Я осторожно поднес пальцы к алому пламени. Тепленькое… но не обжигающее! Класс! Самое то, чтобы греться в холодную ночь.
— А ты у меня ласковая девочка, оказывается, — я погладил лошадь по шее. — Хм… Как звать-то тебя?
Лошадь, разумеется, снова не ответила. Какая там речь, когда она себя еле осознавала! Удивительно, как в принципе отреагировала на мой запрос насчет транспорта.
Я вздохнул. Давать голему нормальное человеческое имя, вроде Оли или Светы, мне казалось неправильным. Как и всякие фентезийные варианты типа Галадриэли или Мелисенты. Именно потому, что имя нормальное и человеческое. У нее же было какое-то, надо думать, до того, как ее запечатали в камень? А я, получается, на него болт забиваю…