Как и уход за детьми, уход за больными и престарелыми в значительной степени оказался поглощён рынком и обрёл формы больниц, домов престарелых и хосписов. Как и всё остальное, капитализм распределяет заботу о человеке в зависимости от его благосостояния, а не потребностей.
Секс–индустрия
Продавать своё тело за деньги: из этой фразы мы многое можем узнать о капитализме. «Использвовать свои природные дарования в недостойных целях для получения финансовой выгоды». И кто же этого, интересно, не делает в наши дни? Однако никто не назовёт бизнесмена или профессора проституткой, сколь ни недостойно они применяют таланты, которыми наградила их природа. Всё недостойное, конечно же, это исключительно женщины и гендерные ренегаты, которых называют иногда «эскортом». Как и в случае с работой по дому, постыдным считается именно сам факт откровенного требования оплаты за то, что все остальные продают окольными путями. Ведь подобные практики бросают слишком много света на неприглядное распределение власти на всех уровнях общества. Сексуальность свята. Другими словами, формы, которые она может принимать и цели, которым может служить, строго регулируются патриархальными традициями. Использование природных дарований в недостойных целях касается исключительно тех, кто вынужден так поступать, чтобы выжить. А вовсе не тех, кто заставляет других так выживать.
Работницы секс индустрии получают от своего ремесла не больше прибыли, чем шахтёры от работы в забое. Большая часть денег течёт прямиком в карманы порнопродюсеров и сутенёров. Законы, которые столь яростно оберегают общественную мораль и «защищают» женщин, в основном служат для контроля над единственной областью индустрии, где женщины и другие люди, выделяющиеся своей сексуальностью, могли бы получить преимущество. Что это за нормы общественной морали, когда приемлемо и законно срезать вершины гор, но незаконно и неприемлемо для женщины вырваться из нищеты, получая деньги за секс?
С другой стороны, «успешные» секс–работницы играют свою роль в спектакле, наглядно демонстрируя, что лучший способ преуспеть — это подчиниться сексуальным запросам мужчин. К Мадонне и Анджелине Джоли и другим, которые продают свою сексуальную привлекательность, это относится ровно в той же степени, что и к откровенным порнозвёздам. Мысль о том, что работа в секс–индустрии может наделить человека властью, одна из версий всё того же мифа, что капитализм, якобы, порождает демократию и свободу. Безусловно, лучше получать 2000 рублей в час, чем 200, но это всё равно работа. Большинство из «добившихся чего-то в этой жизни» секс–работниц обязаны этим патриархальным представлениям о сексуальности, которые систематически унижают женщин, подобно тому, как рабочие кооперативы всё равно зависят от капиталистического рынка и эксплуатации труда.
Секс–индустрия представляет собой поучительный микрокосм взаимодействия между технологическим развитием, социальным отчуждением и капиталистической эксплуатацией. Менее ста лет назад секс–работа находилась на доиндустриальной стадии развития и, прежде всего, состояла в личном взаимодействии между людьми. В XX веке новые технологии позволяют капиталистам накопить капитал в виде порнофильмов: теперь уже им достаточно заплатить секс–работнице один раз за получение продукта, с многократных продаж которого они получат прибыль. Конечно же, порнография существует не одну тысячу лет. Новой является лишь возможность массового производства реалистичного симулякра. Как фабрики изменили характер экономики, так и описанные изменения ускорили процесс накопления капитала в секс–индустрии. А также наделили компании, производящие подобную продукцию, колоссальной властью над представлением о сексуальности у милллионов потребителей. Они не просто продавали сексуальность. Они её переопределили.
Последующее технологическое развитие дало возможность в ещё большей степени формировать представления о сексуальности. В большей части того, что теперь принято называть «развитым миром», большая часть мужского сексуального опыта приходится либо непосредственно на компьютеры, либо не обходится без их участия. Современная сексуальность настолько сосредоточена на виртуальном, что участники сексуальных взаимодействий в реальном мире стараются воспроизводить роли, навязанные секс–индустрией. В этом отношении порнография закрепляет существовавшие веками гендерные роли, хоть она одновременно обновляет и изменяет их. За последние несколько поколений диапазон сексуальных практик и гендерных идентичностей стал разнообразнее, но и здесь не обошлось без влияния капитализма. С точки зрения экономиста, это всего лишь вопрос новых потребительских ниш.