По мере того, как наша потребность в доступе к информации и сам доступ продолжают расти и уже вышли за пределы того, что мы разумно можем осмыслить, информация как будто начинает существовать отдельно от нас. И это подозрительно напоминает разделение, которое необходимо для превращения рабочих в потребителей. Информация в сети на самом деле не является бесплатной: за компьютеры и доступ к Интернету всё равно приходится платить, не говоря уже об электрических и экологических издержках производства всего необходимого и поддержания в рабочем состоянии всех серверов планеты. А что если, когда мы станем совсем зависимы от этих технологий, корпорации решат взвинтить на них цены? Если им это удастся, то уже не только власть и знания, но даже и возможность поддерживать социальные связи будет напрямую зависеть от благосостояния человека.
С другой стороны, вероятно, этого можно и не опасаться. Возможно, что денежные конгломераты старого образца не смогут консолидировать свою власть в новых для них условиях. То, как капитализм колонизирует наши жизни посредством цифровых технологий, совсем не похоже на старые формы колонизации.
Как в любой пирамидальной схеме, капитализму необходимо постоянное расширение, он должен поглощать всё новые и новые ресурсы и субъекты. Он уже распространился по всей планете. Последняя колониальная война ведётся у подножия Гималаев, на краю света. В теории, он вот–вот должен коллапсировать, потому что расширяться дальше некуда. Но что если он сможет продолжить расширяться в нас? Что если эти новые технологии — своего рода Нина, Пинта и Санта Мария, приближающиеся к нашему собственному континенту умственных процессов и социальных связей?
Тогда Интернет можно рассматривать как ещё один слой отчуждения, основанный на материалистичной экономике. И если большая часть информации в сети доступна бесплатно, то это не только потому, что колонизация ещё не завершена, но и потому, что главной валютой для медиа является не доллар, а внимание. Внимание играет в информационной экономике ту же роль, которая отведена материальным ресурсам в промышленной. И даже если внимание не превращается в прибыль онлайн, оно всё же может обеспечить прибыль в оффлайне. Внимание и финансовый капитал — разные валюты, и ведут себя они по–разному, но обе усиливают дисбаланс власти.
Что на самом деле есть капитал? Как только мы лишим его всего флёра предрассудков, которые наделяют его аспектами чуть ли не природного явления, останется суть: это социальная конструкция, которая наделяет определённых людей возможностью накапливать власть. Без понятия частной собственности, которое, на самом деле, существует лишь до той поры, пока все в него верят, невозможно использование никаких материальных ресурсов в качестве капитала. В этом отношении права частной собственности служат той же цели, которой раньше служили заявления о божественном праве монархов на власть: и то, и другое — не более чем основания для системы распределения властных полномочий. Некоторые люди настолько страстно верят в право на частную собственность, что не отказываются от своей веры даже тогда, когда эти самые права используются для того, чтобы лишить их всякого влияния на общественные процессы. Можно сказать, что подобные люди находятся под воздействием заклинания частной собственности.
Аналогично, когда рекламный агент намеревается сделать некий мем «узнаваемым» и «звучащим», можно сказать, что он пытается наложить заклинание. И если внимание — это валюта в мире медиа, то получение внимания — это способ заставить людей поверить в существующие властные отношения. Решающим фактором является не то, верят ли люди тому, что им говорят, не то, считают ли они информацию достоверной, а то, насколько информация повлияла на их поведение.
Цифровые СМИ якобы могут похвастать децентрализованным характером, но в то же время каналы распространения этой информации крайне стандартизированы. Остерегайтесь сущностей, которые работают на привлечение внимания масс, даже если они не превращают это внимание в финансовый капитал. Настоящая власть Гугла и ВКонтакта не в их финансовых возможностях, а в том, как они структурируют поток информации.