Правительственные реформы не излечат капитализм. Они могут временно облегчить симптомы, но класс частных собственников имеет все преимущества в использовании государственного аппарата. Даже если бы антикапиталисты захватили власть и установили своё правительство, самое большее, на что бы они оказались способны — это подчинить себе капитал — то есть, стать новым классом капиталистов. Коммунисты уже сделали это в XX веке, и последствия были катастрофическими. В лучшем случае, правительственные решения проблемы равноправного контроля над капиталом могут реализоваться через силовые структуры. Но даже если бы такое произошло, мы бы оказались в другом вие ада: авторитарная система без авторитарных властей.
Самоуправления и «прямой демократии» недостаточно для преодоления капитализма. Капиталистические институты будут создавать те же эффекты даже без начальства и правителей, если мы будем использовать их по непосредственному назначению. Точно так же и государства до сих пор правят без всяких монархов. Если мы захватим свои рабочие места, но продолжим на них работать, если нам всё так же будет необходима экономика для получения доступа к ресурсам, мы по–прежнему будем испытывать всё то того же отчуждение от самих себя и от окружающего мира.
Нет никакой гарантии, что капитализм рухнет сам по себе, даже если произойдёт какая-то глобальная катастрофа. Более 150 лет марксисты обещают нам скорый коллапс капитализма как только «созреют» необходимые условия. И после очередного кризиса выяснялось, что капитализм ещё больше упрочил своё положение. В следующий раз, когда он окажется в опасности, мы должны решительно действовать, чтобы начать наконец жить по–другому.
Иного пути нет: если мы хотим коренных перемен, то придётся отказаться от частной собственности на капитал. Речь не идёт исключительно об экономической или политической трансформации, но о трансформации прежде всего социальной и культурной. Её нельзя навязать сверху. Она должна произойти в результате осознанной деятельности критической массы людей, готовых защищать свои жизни и интересы.
Мы не можем знать наверняка, застанем ли мы крах капитализма. Но мы знаем, что, рано или поздно, он произойдёт. А пока что мы можем распространять среди людей антикапитлистические идеи, способствуя их усвоению в общественном сознании как оппозиции существующему порядку. Это необходимо, чтобы общество не тяготело к реформистским или реакционным программам. Мы также можем подрывать веру в капиталистическую систему, демонстрируя, что она не только не является лучшим способом устройства наших жизней, но и не является ни единственно возможной ни даже стабильной и надёжной. Капитализм — это заклятие, наложенное на всех нас. Его можно разрушить.
Постоянно совершенствуйте стратегии и тактики
Мы бы хотели подчеркнуть ещё раз: уже в начале промышленной революции люди организовали сопротивление, основанное на общих производственных ролях. Они образовывали профсоюзы и налаживали подрывные отношения. После рабочих компромиссов начала XX века, линия фронта сместилась в область потребления. Отчуждение в обществе массового производства породило массовые протесты. По мере того как потребительские рынки становились всё разнообразнее, протест становился всё более субкультурным.
Сегодня мы разделены в пространственном, социальном и культурном отношениях. Тем не менее, мы соединены более, чем когда–бы-то ни было. Каковы бы ни были преимущества форм сопротивления прошлого, они достигли пределов возможного. Они ещё могут быть полезны, но уже не породят ничего нового. Мы не должны подходить к оценке новых форм сопротивления со старыми мерками. Решающим фактором при оценке должно быть то, насколько плодотворно используются новые возможности.
Например, в конце XX века на волне протестов против саммитов торговых организаций вроде МВФ образовалось международное движение. Писаки, которым претило слово антикапитализм, налепили ярлык «антиглобалистское движение». Главной задачей движения было препятствование очередной волне капиталистической либерализации экономики. Критики из нашей среды пришли к заключению, что «турпоездки по саммитам» не способны вызвать к жизни долгосрочное сопротивление на местах. Это было справедливое замечание, но интернациональные мобилизации на акции протеста всегда опирались на местную протестную деятельность и местных активистов. Потому что местное антикапиталистическое движение зачастую не могло справиться с задачей в одиночку. И это было естественно для эпохи космополитизма и открытых границ. Саммиты протеста мешали корпорациям проводить в жизнь политику по ухудшению условий труда рабочих, и, таким образом, играли ту роль, играть которую профсоюзы больше не могли.