Но вот в беспощадную минуту лучше правда. Она бьёт больно но она не оставляет бесполезной надежды. Так вот, вероятно правильно колебался, трусил и не пошёл к Пашенной. Наверняка она отказала бы и была бы права.
Но куда идти?
Узнав, что есть городское театральное училище, я отправился, вернее, судорожно туда побежал. Резонно спросить меня, почему я не стал разыскивать вахтанговцев, о которых так много говорили в Омске, о которых складывали сказки? Да вот в том-то и дело, что сказки я слушал, а о том, что у них есть своё училище, узнал только в Москве, и только потому, что, получив отрицательный ответ после прослушивания в городском училище и выйдя на улицы Москвы, потеряв окончательно надежду, втретился нос к носу с ещё одним сбежавшим омским студийцем — Славой Карпанем.
Когда я рассказал ему о своих злоключениях, он потащил меня в Театральное училище имени Б. В. Щукина, где он уже прошёл на второй тур. В августовский тёплый день я пришёл на улицу Вахтангова, не подозревая, что эта улица станет моей судьбой, моей дорогой в Театр Вахтангова, дорогой в творческую жизнь. Эта коротенькая улица в полтора квартала, где от училища до актёрского подъезда театра буквально две минуты хода, для многих и многих поколений щукинцев и для всех вахтанговцев является и улицей молодости, и улицей зрелости, и улицей последних шагов в жизни. В суматохе и спешке, пробегая её ежедневно, ты не думаешь о том, что значит она для тебя, но однажды вечером после спектакля, когда уже не надо спешить, ты пройдёшь её тихо, и оглянешься кругом, и увидишь те же дома, те же, только выросшие деревья, и вспомнишь все годы, что ты ходил по ней, и поймёшь, что дома те же, и деревья те же, а ты уже не тот мальчик, что пришёл сюда впервые, ты изменился, ты стал другим.