– Возможно.
– Ты хладнокровно убил команду Жакаре?
– Я их казнил, – уточнил тот. – Это был пиратский корабль.
– Но ты прекрасно знал, что английские законы всегда считали Порт-Ройал убежищем.
– Мне плевать на английские законы. У меня был другой приказ.
– Кто его отдал?
Грязный капитан Тирадентис внимательно оглядел девушку с головы до ног, помолчал несколько мгновений и, наконец, выплюнул, попав в её безупречное розовое платье.
Гаспар Рейтер шагнул вперёд, намереваясь ударить пленника, но Селеста лишь слегка махнула рукой, чтобы он оставался на месте, и, равнодушно наблюдая, как слюна медленно стекает по её юбке, тихо произнесла:
– Я справлюсь сама.
Затем, совершенно неожиданно, она выставила ногу так, что острая носок её изящной туфли с силой ударил по свисающей руке португальца. Тот не смог сдержать вопля боли.
– Слушай меня внимательно, сынок суки, – пробормотала девушка, когда другой наконец перестал кричать. – Насколько мне известно, ты хладнокровно убил и отрубил головы трём десяткам моих друзей. – Она присела на корточки перед ним, чтобы он мог заглянуть ей в глаза и понять, что она говорит серьезно. – Ты за это заплатишь, но у тебя есть два выбора: либо тебя просто повесят, либо ты станешь живой наживкой для акул. Так что выбирай, потому что я умею делать и то, и другое. Мой брат меня научил.
– Значит, ты та самая сестра капитана Джека? – последовал ответ. – Надо было догадаться. Педрариас тебя ненавидел до смерти.
– Что ты знаешь о Педрариасе?
– То, что он утонул.
– Это он тебя нанял?
Жоао де Оливейра едва заметно кивнул головой, видимо, убедившись в бесполезности всякого сопротивления, поскольку перед ним стояла женщина, которая, похоже, вполне могла бы скормить его акулам заживо.
Селеста глубоко вздохнула, выпрямилась и повернулась к своему отцу, который предпочел оставаться неподвижным у двери, и, наконец, продолжила:
– Что ты знаешь о моем брате?
– Ничего, – ответил тот. – Я так и не встретил его.
Девушка пристально посмотрела на него и, наконец, слегка кивнула.
– Я тебе верю. Помню, он ушёл из дома около одиннадцати, так что вполне вероятно, что он не успел бы добраться до корабля к полудню. – Она тяжело вздохнула. – Боже! – воскликнула она. – Подумать только, если бы он полежал в кровати ещё полчаса, был бы жив.
– Однако некоторые говорят, что кто рано встаёт, тому Бог подаёт, – прокомментировал её пленник с насмешливой улыбкой.
– Это не смешно! – заметила она. – И не понимаю, как ты ещё шутишь, зная, что вскоре будешь болтаться на той балке.
– Я всегда представлял, что моя судьба – закончить на рее, – уточнил капитан Тирадентес с удивительным спокойствием. – Какая разница, будет это рея или балка? Танец один и тот же.
– По крайней мере, ты показываешь, что у тебя есть яйца.
– Жаль, что не могу сказать того же о тебе, потому что никогда не думал, что меня повесит женщина.
– Есть что добавить?
– Не виню тебя за то, что ты меня повесишь. Виноват этот проклятый землетрясение, потому что, если бы не оно, сейчас я был бы далеко отсюда и очень богат.
Селеста Эредия Матаморос повернулась к Гаспару Ройтеру, который всё ещё опирался о стену и наблюдал за сценой так, словно его это не касалось.
– У вас есть веревка? – поинтересовалась она.
– Моя работа – ловить беглых рабов, – заметил он. – Плохо бы мне приходилось, если бы у меня не было верёвок.
– И как вы умудряетесь преследовать беглецов в джунглях и при этом всегда выглядеть таким опрятным?
– Привычка, – проворчал англичанин. – Я ненавижу грязь.
– Понятно! Найдите верёвку, привяжите её к лошади и просуньте через то окно. Остальное я сделаю сама.
Тот кивнул и направился к выходу.
Едва он исчез, Мигель Эредия повернулся к своей дочери.
– Ты действительно собираешься его повесить? – спросил он.
– Конечно.
– И что ты этим добьешься?
– Он больше никому не отрежет голову. – Девушка с особым вниманием посмотрела на отца. – Помнишь Лукасa Кастаньо? – добавила она. – Он был хорошим человеком. Пиратом, но хорошим человеком. И благодаря этому типу его голова теперь лежит в бочке с рассолом. Думаешь, он заслужил жить после этого?
Отец слегка махнул рукой в сторону, куда ушёл Гаспар Ройтер.
– Полагаю, что нет, но ты же платишь ему за это. Не вижу необходимости пачкать руки кровью.
– Я не собираюсь пачкать руки, но и больше не позволю другим делать то, что должна сделать сама. Если бы я убила Эрнандо Педрариаса, когда у меня был шанс, ничего бы этого не случилось.
Ответа не последовало, потому что в этот момент длинная верёвка упала к её ногам через окно. Наклонившись с удивительным спокойствием, она сделала скользящий узел и перекинула его через балку, которая тянулась через весь сарай. Затем она надела петлю на шею пленника, который закрыл глаза и начал тихо молиться.