Мрамор потрескался и местами раскрошился, но все же здесь еще можно было ходить.
— Если я пойду здесь, — объяснила Ямина, заметив направление его взгляда, — то доберусь до своего дома намного быстрее, чем по дороге.
С этими словами она соскользнула с седла и посмотрела ему прямо в глаза.
— Я вам очень благодарна, — тихо произнесла она.
Лорд Кастльфорд тоже спешился и теперь, держа лошадь под уздцы, протянул Ямине руку со словами:
— Я рад, что смог оказать вам помощь. Может, я зайду к вам завтра, чтобы удостовериться, что с вами все в порядке?
Ямина покачала головой:
— Боюсь, что мой отец слишком болен для приема гостей.
— Тогда, может быть, мне оставить визитную карточку и осведомиться о его здоровье? — настаивал лорд Кастльфорд.
Девушка улыбнулась, и лорд Кастльфорд понял, что ее позабавила его настойчивость. Впрочем, было похоже, что она не намерена поддаваться на его уговоры.
— Я могу лишь повторить то, что уже сказала, милорд, — ответила она. — До свидания! Было очень приятно с вами побеседовать.
С этими словами она отвернулась, проигнорировав его протянутую руку.
Девушка начала спускаться по ступенькам, а он стоял, беспомощно глядя ей вслед. Она двигалась так грациозно, что лорд Кастльфорд не мог оторвать от нее взгляда, пока она окончательно не скрылась из виду.
Она не оглянулась, не помахала рукой, а просто ушла прочь из его жизни. И он с досадой осознал, что ему известно о ней не больше, чем в самом начале их встречи.
Ее имя — Ямина, но как ее фамилия?
Она была образованна — истинная леди, но зачем ей вся эта скрытность?
По дороге в посольство лорд Кастльфорд подумал, что она, несомненно, хорошо осведомлена о текущих событиях.
Его удивило, что она так много знает о войне, и он не мог не согласиться с ней, что этого вооруженного конфликта следовало избежать. И все же с дипломатической точки зрения было трудно понять, как именно.
Русские вели себя агрессивно, не желая принимать условия мира, которые лорд Стрэтфорд изо всех сил убеждал их принять.
Что же касается скандала в госпитале Скутари и отсутствия необходимых медицинских принадлежностей, то это была вина самих медиков. Они намеренно не посвящали британского посла в свои дела. Но обратиться в министерство иностранных дел за помощью, которая должна была быть предоставлена военным министерством, являлось в их глазах большим преступлением, чем позволить пациентам умирать.
Когда это стало известно послу и он понял, что происходит в госпитале, то сделал все возможное, чтобы обеспечить раненых медикаментами. Все больше домов превращалось в госпитали, включая один из султанских дворцов. Кроме того, турки были вынуждены предоставить пароход, чтобы каждый день перевозить провизию через Босфор.
Наконец, лорд Стрэтфорд даже потребовал жилые помещения для больных и раненых русских — благородный жест, с которым не все были согласны. Именно его настойчивость изменила всю ситуацию с госпиталями, хотя лорд Стрэтфорд прекрасно понимал, что пройдет много времени, прежде чем народ забудет бессмысленные смерти, лишения и ужасы первых месяцев войны.
Но он никак не ожидал встретить француженку с такой внешностью, как у Ямины, которая яростно спорила с ним на эту тему и заставила защищать позицию британского посла.
Он привык, что англичане в Константинополе, как и турки, заискивали перед лордом Стрэтфордом, считая его чуть ли не посланным с небес ангелом с огненным мечом в руке для охраны ворот Востока и поддержания порядка в остальных странах Европы. Вместо этого ему пришлось выслушивать плохо замаскированные колкости француженки.
Их посол работал не столь действенно, и французы все время жаловались, что ими пренебрегают или не предоставляют полную информацию относительно проведения военных действий.
В этом не было ничего удивительного. Накануне вечером лорд Стрэтфорд говорил лорду Кастльфорду:
— Великобритании и Франции трудно скакать в одной упряжке, поскольку Франция считает себя лидером в этом тандеме!
— Севастополь, несомненно, скоро падет? — поинтересовался лорд Кастльфорд. — И тогда, наверное, Франция будет довольна.
Лорд Стрэтфорд криво улыбнулся:
— Успех в битве — это то, что нужно Наполеону III, чтобы нимб славы скрыл дешевый блеск его короны.
Он вздохнул, а затем продолжил:
— Французы хотят сами воевать и делают все возможное, чтобы помешать турецким войскам одержать победу, прежде чем сами объявят себя победителями.
— Какая грязь! — с отвращением воскликнул лорд Кастльфорд.
— Разве на войне может быть иначе? — спросил лорд Стрэтфорд, в его голосе звучала горечь.
Зайдя в британское посольство, лорд Кастльфорд узнал, что посол сейчас один, и вошел к нему. Тот находился в роскошной комнате с окнами, выходящими на цветущий сад с фонтанами.
— Хорошо прокатились, Вернон? — осведомился посол, увидев своего гостя.
Лорд Стрэтфорд, в свои шестьдесят восемь лет, был одним из самых привлекательных мужчин, которых когда-либо знал лорд Кастльфорд. Его волосы уже поседели, но проницательный взгляд серых глаз, казалось, проникал прямо в душу собеседнику. У него был вид человека, умудренного жизнью.
Это была мудрость, благодаря которой он получил титул Великий Эльчи и благодаря которой он был знаменит на весь Левант.
Но живущие в Оттоманской империи христиане употребляли еще более высокий титул — они называли его Султан Султанов.
Благодаря влиятельности и полномочиям лорда Стрэтфорда в британском посольстве защиты искали представители всех национальностей и религий. Все они обращались за помощью к всесильному британскому послу.
У лорда Стрэтфорда был очень суровый вид, но вовсе не по причине высокомерия.
На самом деле посол был скромным, простосердечным и учтивым джентльменом. Он очень интересовался науками и искусством.
Он любил писать стихи и часто читал их своим атташе после того, как они всю ночь переписывали тайные донесения и у них от усталости закрывались глаза.
Лорд Стрэтфорд обладал хорошим чувством юмора, но официально, как представитель ее величества королевы, он считал, что ему положено собственной персоной олицетворять достоинство и престиж своей державы.
Тем не менее характер у него был взрывной, и его вспышки гнева часто пугали окружающих. Турки дрожали, если узнавали, что к ним с инспекцией прибыл лорд Стрэтфорд. Но самая обаятельная черта его характера заключалась в том, что, будучи не прав, он всегда извинялся за свои слова, произнесенные в порыве гнева.
Его слуги работали у него годами, а извинения часто превращали обиженных им людей в самых близких друзей.
Тем, кого посол называл «учениками», он преподавал искусство дипломатии. Они относились к нему не только с уважением, но и с любовью. Одним из них и был лорд Кастльфорд.
Он знал, как усердно работал посол, как близко к сердцу принимал все заботы турецкой нации и как поддерживал и направлял слабохарактерного Абдула Меджида, помогая ему сохранить власть.
Зачастую жизнь султанов была непродолжительной, и большинство из них умирали после нескольких лет правления — да и то правили они разве что своим гаремом.
Абдул Меджид не только избежал этой участи, но и благодаря исключительно лорду Стрэтфорду завоевал уважение на всем Востоке.
— Есть какие-нибудь новости с фронта? — поинтересовался лорд Кастльфорд.
— Ничего особо утешительного, — ответил лорд Стрэтфорд.
— В городе беспорядки, — сообщил лорд Кастльфорд. — Толпа схватила человека, которого заподозрила в шпионаже. Его протащили через весь базар и явно намеревались принародно казнить. Хотя, думаю, к тому времени, как они добрались до площади, он был уже мертв.