«Я помню, что у неё зелёные глаза. А вот какой голос не знаю. Хочу услышать. Яркая даже кричащая порочная красота и это совершенное тело. Таких — действительно нет, не в одном народе на Горибии. Мне стоит быть сдержаннее. Не хочу сразу напугать её». — Носилось в его возбуждённом мозгу. А то, что он сильно возбуждён было предельно ясно по стоящему колом члену. Глаза продолжали изучать девушку. Светлая кожа с лёгким бронзовым оттенком. Губы, казались, влажными. От ветра её золотистые волосы, свепкающие в лучах Ворганга то прикрывали завитками лицо, то отлетали, и это смотрелось так мило, что заставило сурового аравийца улыбнуться.
«Сколько же ей лет? Может шестнадцать? Или восемнадцать? А может, больше и она просто выглядит так молодо? Как очнётся, спрошу».
Ветер усилился до такой степени, что годжака начало мотать из стороны в сторону. Густая шерсть вперемешку с чёрным переливчатым оперением стояла дыбом. Такие вихри иногда бывали на Горибии и поначалу Касия это не взволновало. Думал, позавывает и утихомирится, однако спустя примерно час, он усилился и вскоре уже при взгляде вниз, пыль поднялась вверх плотным серебристым покрывалом. «Крак там укрыл караван где — то? Должен был. Он же немного умный». — Прижал девушку к груди и сам сильнее налёг на шею годжака, чтобы хоть как — то дать ему понять, что пора искать укрытие. Тот отворачивал морду от шкальных порывов и закрывал глаза, виляя так сильно, что Касий сильнее сжимал его шею. Годжак чувствовал напряжение наездника и старался по — своему ещё не сильно вилять. Ветер его нещадно мотал, угрожая сломать крылья. Зверь чувствовал, что надо снижаться и пытался это сделать всеми силами, но буря не давала особого шанса. Одно крыло вывернуло и он заревел от боли.
— Снижайся, дорогой, — поглаживал по шее. — Мы починим твоё крыло. Всё будет хорошо. Ты — нужен нам.
Годжак ещё попытался заурчать сквозь боль и отчаянье. Касий услышал.
— Давай… всё получится. Рискуй.
И он всё же снова пошёл на снижение, держа крылья из последних сил. Раненое крыло висело как — то по — другому. Тут ещё как назло девушка простонала и открыла глаза.
Касий посмотрел в них и… утонул — основной цвет зелёный, но у зрачка светлый, а к краю утемнялся и создавал тёмный ободок, от чего её глаза казались какими — то нечеловеческими — чудесными. Она попыталась зашевелиться. Он прижал ещё сильнее.
— Не двигайся, иначе я могу не удержать тебя. Мы попали в песчаную бурю.
Девушка уловила, что его голос не был грубым, даже обладал какой — то мужской мягкостью и глубиной. Твёрдая грудь сильно грела, и это очень кстати, так как вокруг было холодно. Она осознала, что они летят на годжаке и ощутила озноб во всём теле то ли от порывов ветра, то ли от страха.
— Зачем?
Касий затаил дыхание. Вот он — её голос, который он так хотел услышать: нежный, лёгкий, как цветок, что держал однажды в руке и запомнил это приятное ощущение навсегда.
— Я так решил, а мой верный годжак помог в этом.
— Ты не вернёшь меня домой?
— Нет.
Его резкий ответ с изменённым тембром огорчил её. «О, Ворганг! «Он тот, кто оседлал годжака». Сбылось пророчество. Скоро ему подчинится вся Горибия. Я — дочь повелителя валийцев стану его рабыней. Почему я?» — глаза валийки увлажнились и по щекам скатились слёзы. Он заметил их.
— Рано ещё лить слёзы. Вот если мы разобьёмся, тогда и начнёшь реветь.
Его фраза её усмехнула, несмотря на тяжёлое положение во всех смыслах.
— Тогда уже реветь будет некому.
Касий приподнял бровь.
— А ты умная… — улыбнулся. Она невольно обратила внимание на его белоснежные зубы и удивилась. «Такая белая кость зубов? Чем же он их чистит? Или это врождённая особенность?»
Её взгляд, похоже, задержался на его зубах, и он усмехнулся, догадавшись, о чём она думает.
— Мы чистим зубы после каждой трапезы веточками морозии. Она отбеливает их и освежает дыхание.
— Не знаю такого растения. Мы чистим вахонкой.
— Это что?
— Тоже растение с зубчиками.
Тут годжака сильно тряхнуло и он стал снижаться быстрее, почти падая. Касий вцепился в его шею уже как мог, удерживая Аланду. Зверь ещё раз проревел и опустился на поверхность. Пыль всё ещё стояла столбом, но Касий смог различить вход в пещеру. Годжак упал на согнутых ногах и опустил шею.
Он слез, помогая пленнице. Подошёл к морде зверя и погладил по носу.
— Ты — молодец. А теперь и тебе надо вползти в пещеру. — Повернулся к Аланде. — Иди внутрь. Она, не переча пошла, так как бежать куда — то бессмысленно. Только полная дура может попытаться бежать в бурю. Это верная смерть. Касий схватился за шерсть годжака с двух сторон от пасти и потянул. Конечно, тащить его у него не было сил, но это движение могло дать понять ему, что надо делать. Зверь внимательно посмотрел в глаза наезднику.