Касий надавил на шею годжака и тот начал снижение. Они опустились неподалёку от всей толпы на пыльной главной дороге. Она мгновенно опустела, как будто по ней до этого не стекались в город сотня людей.
Он помог спуститься Аланде, и они направились к входу.
— Зачем нам туда?
— Не бойся, тебя продавать не собираюсь. — Его губ тронула лёгкая улыбка. — Подождём здесь Крака с караваном.
— Хотя, если б решил меня продать, выручил бы столько, что весь Воксаилий отстроил.
— Знаю, ценаритек, но ты — моя. И только моя. Я убью любого, кто посмеет тронуть мою самую драгоценную рабыню.
Они подошли к толпе. Всеобщая пауза повисла в воздухе.
На них уставилось сотня глаз: восхищённых, изумлённых, завидующих, агрессивных, но равнодушных точно не было. Аланда была закрыта с ног до головы, на лице непрозрачная вуаль. И только уникальные глаза с двойным оттенком зелёного — открыты. Тут все мужчины внезапно присели на одно колено. У рабов рванули верёвки и цепи так, что они попадали на колени в пыль.
Касий понимал, что именно это и должно было произойти, и расправил плечи ещё сильнее, чем всегда.
— Нам нужен ночлег и еда, пока мы ждём мой караван. А моего годжака надо накормить вогом, иначе он поживится кем — нибудь из вас.
Из ворот вышел мужчина, подошёл к ним и также опустился на одно колено.
— Приветствуем в Коринии того, кто оседлал годжака. Вы наш почётный гость и вашего зверя мы накормим. А я — повелитель Корилии. Имя моё — Морахаст.
Аланда невольно бросила на него взгляд: высокий, статный, немногим старше её аравийца, с умным, но хитрым взглядом. Их глаза на минуту встретились, и у него вырубило дыхание. Касий заметил, как тот побелел и схватился за рукоятку кинжала за поясом.
Кориниец встал, перевёл дыхание и выпалил:
— Это… Валийка?
— Не ори. Да. Как ты это понял?
— Я читал в наших рукописях об их необычных глазах с двойной радужкой. Твоя рабыня?
— Да, но об этом не нужно кому — то знать.
— Понимаю. Она очень дорогая. За неё может начаться кровопролитие.
— Поэтому, надеюсь, ты приютишь нас в своих владениях. А там приставишь охрану. Я и сам справлюсь со многими, но, разумеется, не со всеми охотниками за богатством. — После строго посмотрел на девушку. — А ты не поднимай больше ни на кого здесь глаз. Мало ли кто ещё читал о валийцах. Проблем потом не оберёмся. Я ещё не со своими воинами.
Морахаст сделал жест правой рукой — проходить.
Годжак тоже последовал за хозяином на изрядном расстоянии. Люди отхлынули от дороги в разные стороны. Тут один раб не выдержал и проорал:
— Вы что все с ума посходили? Эта зверюга сожрёт всех за ночь? И своих позовет. Город обречён.
Работорговцы его тут же забили палками. Он упал грудью в пыль. С виска потекла кровь. Годжак раздул ноздри и быстро пошёл к уже почти бездыханному рабу. Люди заголосили. Касий выскочил вперёд.
— Отрежьте его верёвку от остальных рабов! Немедленно! И отойдите. Все назад.
Работорговец, трясущийся рукой, резанул верёвку и оттащил остальных. Люди столпились примерно в десятке метров от несчастного раба. По телам всех прошёл озноб страха, понимая, что сейчас произойдёт.
Зверь осознал, что это уже его еда и, подойдя, сразу начал рвать человека на куски, поедая с довольным рычанием. Через несколько минут на том месте осталось кровавое пятно и безмолвный ужас в глазах всех окружающих. Люди боялись даже шелохнуться, не то чтобы ещё что — то произносить.
Касий посмотрел в глаза годжака.
— Иди туда. Тебе принесут вога. — Твёрдый приказ сопровождался жестом руки, указывая на близлежащий лес.
Зверь, поскуливая, не понимая в чём виноват, отвернулся и поплёлся обратно.
— Стой!
Годжак остановился и замер, навострив уши. Аравиец подошёл со стороны морды и погладил по лапе.
— Всё хорошо. Ты нужен мне. Будь пока там.
Тот, услышав ласковый тон хозяина, заурчал и, уже виляя длинным хвостом, снова пошёл к лесу. На круглой поляне у кустистых высоких кустарников с тёмными ягодами покружился, ища местечко поудобнее, лёг и положил морду на лапы. Когти слегка царапали Горибию, поднимая пыль.
Аланда стояла возле повелителя Коринии. Глаза были опущены, ресницы трепетали. Страха на удивление не было. Она хорошо знала кто такие годжаки. Они не раз нападали на валийцев и сжирали живьём, оставляя такие же кровавые пятна. Были времена, когда эти летающие твари налетали на стражей их дворца с отцом, и даже залетали во двор, где располагался фонтан, и частенько находились служанки. Там пожирали несчастных девушек не успевших спрятаться и убежать. Она привыкла к этому, хоть к такому тяжело привыкнуть, но её страна находилась в низине прямо под скалами, где селились годжаки. Царственную семью: повелителя и дочь тщательно охраняли и всегда стреляли стрелами в подлетающих хищников. Матери девушка никогда не знала, так как ту сожрали годжаки еще, когда она была маленькой. Однако вчера Аланда решила уединиться в любимой беседке в честь восемнадцатилетия, чтобы провести ритуальное омовение и помолиться Воргангу. И этот день стал для неё роковым.