Касий подошёл к ней и, взяв под локоть, повёл. Они вошли в ворота и прошли большую часть двора. Вокруг было очень оживлённо, пёстро и пахло разными запахами: пота, жареного мяса вогов, ароматными специями, сладостями из местных ягод и даже женскими благовониями. Запах рабства и страха Аланда ощутила так остро, как физический, глядя на десятки рабов из разных народов и рабынь. Их не щадили. Лодыжки и запястья кровили от цепей. Около них провели дюжину девушек со спутанными волосами и одна из них упала. Работорговец подошёл, расстегнул наручники и выволок её за волосы. Поднял лицо за подбородок и сплюнул в пыль под ноги.
— Эта уже не товар. Дохлятина. — Ударил по затылку, и она упала на колени, опустив голову. Кто хочет почесать член. Девка подыхает. А после чужак может отдать её своему годжаку.
— Я хочу. — К ней проковылял один из воинов. Наклонился, сразу разорвал и так худенькое платьице. Грубо ощупал грудь и толкнул. Девушка завалилась на спину, мало что соображая от голода и усталости. Расставил ей ноги, вытащил член и грубым движением, вонзился.
Аланда, стоя неподалёку, содрогнулась.
Морахаст усмехнулся.
— А ещё на Горибии говорят что мы — аравийцы варвары. Коринийцы, по — моему, ничем не лучше. Оттащите её потом к моему годжаку.
— А он не пожрёт тех, кто будет рядом с ней? — Продолжая ухмыляться, прищурился Морахаст.
— Не знаю. Он, сейчас не особо голоден после первой трапезы.
— Может, ты лучше сам?
— Ладно. Только когда немного отдохну, помоюсь и перекушу.
Они вошли в центральную крепость принадлежащую повелителю. По грубо сложенному камню вился кустарник цвета сумеречного неба. Аланда отметила богатое внутреннее убранство: каменную мебель, что бывало только у зажиточных горибийцев, так как весь низший класс имел её из кустарников. Высокие трёхарочные окна с волнообразными подоконниками. Занавесей не было. Наверное, хозяин не любил лишнюю пыль. Полы, натёртые до блеска кое, где даже скользкие. Идти по ним было приятно. Аромат в крепости витал какой — то лёгкий ягодный.
— Здесь приятно пахнет. — Произнесла тихим голосом.
— Это запах рукании.
Девушка вопросительно бросила взгляд на хозяина.
— Ягода, из которой мои повара варят наливки. Угощу вас. Неплохая получается.
Он провёл их на второй этаж к гостевому залу. Указал на кресла в стиле «Я — король» с высокими спинками, ровно держащими спину, что и захочешь, не сгорбишься. Хлопнул в ладоши и в зал вошли коринийки в лёгких одеяниях.
— Принесите угощения для наших гостей и наливку. Тащите все, что сегодня приготовил мой повар.
Вскоре Касий и Аланда трапезничали. Она сняла чадру, чтобы поесть, и Морахаст чуть не захлебнулся слюной от её красоты.
— Может, хватит таращиться на мою рабыню? — Глаза Касия стали похожи на безумные, как обычно, у годжака. Он резко поставил бокал на стол и уставился на хозяина этих мест.
— Кто она? Неужели среди простого валийского люда бывают такие красавицы?
— Не твоё дело. Куда нам идти, чтобы отдохнуть, да и трахнуть я уже хочу свою рабыню. — На слове «свою» сделал особый акцент.
Морахаст, будто был заворожён и даже толком и не понял, что говорит ему аравиец. А Аланда напряглась. «Неужели он так рассердился, что выместит здесь в этом замке на мне злость и возьмёт меня?» Её нижняя губа подсознательно задрожала. Касий заметил это и, взяв за тонкую кисть, сжал. Встал и, наклонившись над столом, пробуравил коринийца тяжёлым взглядом.
— Ты слышал мой вопрос? Куда нам идти на отдых и занятие любовью?
Тут Морахаст перевёл на него глаза и вздохнул.
— Я сам проведу вас. И распоряжусь, чтобы принесли ванну.
— Две.
— Зачем? Разве вам одной недостаточно?
— Недостаточно. — Голос Касия выражал явный гнев.
— Ладно, не кипятись. Будет вам две ванны.
Он провёл их на подъёмнике подобном в Воксаилии на девятый этаж и распахнул двухдверные двери. Аланде понравились эти гостевые покои, чем — то отдалённо напоминающие комнаты в Валивии: такие же богатые. Пол украшал искусно сотканный ковёр с редким орнаментом. На стенах — художественные рисунки вогов и охоты на них. Посередине огромная кровать в виде капли, однако места на ней могло бы хватить даже на пятерых, не то, что для двоих.