— Вот здесь вы пройдёте с караваном.
— А как же годжаки? Я слышу их рёв.
— Это хоть и кровожадные звери, но они очень умные. Я бы даже сказал старые особи даже мудрые. Если они не сожрали вас, а спасли, да ещё и принесли домой, то уже никогда не тронут. Вы для них непрекосновенны и скорее всего, потому что они чувствуют в вас самку аравийца оседлавшего годжака, а его принимают вожаком.
— Ничего себе как они умны. Не ожидала. А откуда ты всё это знаешь?
Шаман усмехнулся полубеззубой улыбкой.
— Ты снова забываешь, что мне многое известно, что скрыто от глаз людей. И даже стихии подвластны. Возьми. — Снял с груди кожаный шнурок с багровым камнем.
— Что это?
— Он защитит тебя, и караван от бури. Надень.
Аланда надела кулон. Камень сразу засветился сильнее.
— Ух. Как реагирует на молодую кровь. — Опять усмехнулся. — Не снимай, пока не обретешь счастье. Он охранит тебя и в пути от любой беды.
— Как камень может меня и караван спасти от песчаной бури?
— Разными помогающими обстоятельствами, дорогая.
Девушка кивнула, и они пошли обратно.
— А что мне сказать чиновникам?
— Скажи, что идёшь с торговым караваном с дорогими товарами на другой конец Валивии, и возьми с собой только самых проверенных воинов.
Спустя трое суток, Аланда была готова к тяжёлому пути. Сопровождающие воины, рабы, слуги и даже погонщики вогов отбирались тщательным образом. Товары сложили самые лучшие: ткани, расписные вазы, украшения мужские и женские, наряды, а главное, дюжину ящиков с ценными цветочными семенами.
«Я посажу в замке Касия цветы. Для них они цены как ценарит».
Чиновники долго пытались отговорить её от этой затеи, но тщетно. В их умах никак не могло уложиться, зачем ей самой присутствовать в торговом караване, тем более с кучей ящиков с цветочными семенами. В Валивии они сильно не ценились, так как вся страна утопала в цветах.
— Вы же ничего не выручите за них?
— Я продам их в сёла, где нет таких ярких цветов. Любая выручка принесёт нам пользу.
— Вы правы, любая. Но… где это видано, чтобы сам повелитель шёл с торговым караваном? Это недопустимо.
— Я так решила и это моё право! А после этого похода выберу мужа. — Такими словами Аланда решила притупить бдительность чиновников и не прогадала. Их жирные лица расплылись в добротных улыбках.
— Раз так, то мы согласны и отпускаем вас, ненадолго.
— Отлично. Прощайте. — Она закрыла низ лица вуалью и ей помогли влезть на вога в царственный паланкин из золотой плотной ткани, сияющей в лучах Ворганга.
Караван из десяти навьюченный тяжёлыми поклажами вогов двинулся в путь.
Сердце девушки скакало как заведённое.
«Я скоро увижу его! Касий… мы увидимся!»
Каменный туннель был узок, и шли медленно. Валийцы сначала были шокированы, когда подошли к зарослям.
— Повелитель, здесь же тупик. Зачем мы здесь?
— Идите через кусты. Завяжите вогам глаза, чтобы не повредили. — Выглянула из паланкина Аланда, безразлично взглянув на густые кусты, которые уже видела вместе с шаманом.
— Как скажите. — Главный погонщик поклонился. Воины же молча направили весь караван через кустарник, частично вырубая мечами.
— Сильно не расчищайте путь. Он должен остаться тайным. — Отдала ещё приказ.
Те стали реже рубить искривлённые ветви и больше отодвигать руками.
Туннель круто уходил то вниз, то вверх и даже было непонятно, как и когда его прорубили здесь. Внутри пахло сыростью, и от камня исходил холодный воздух. Аланда завернулась сильнее в плотную ткань, лежащую в паланкине на такой случай.
А когда спустя некоторое время вышли: валийцы даже рты открыли от удивления.
— Повелитель! Мы за пределами Валивии. Тут сплошная пустыня и какая — то необычная пыль.
— Посмотри, она как серебро! — прокричал один из воинов, указывая пальцем на пыль.
— Успокойтесь. Я уже это видела. Да, наша страна сильно отличается от всей Горибии. Здесь почти нет растительности, и наши цветочные семена ценятся на вес ценарита, а не золота.
— Как вы умны!
— Наш повелитель мудр не по годам.
Люди почтительно склонились.
Аланда улыбнулась.
— Этот проход мне показал шаман. О нём никто не должен узнать иначе ваши языки станут завтраком годжаков.
Валийцы резко притихли, услышав многочисленный рёв этих кровожадных тварей. Подняли головы и ужаснулись.