— Почему не орёшь? — схватил за плечи и впялился острым взглядом в уникальные нефритовые глаза с двойной дужкой.
— А зачем? Если мне теперь придётся здесь жить, то я должна знать, как и где мыться, так как для нас — валийцев чистота залог здоровья и красоты.
Он выпустил её и отвернулся.
— Я моюсь в озере. Но это далеко, надо спуститься с той стороны горы.
— Я не смогу туда ходить. Тогда что мне делать?
— Я сколочу тебе ванну и буду приносить воду.
— А вёдра тут есть?
— Да. И очаг, и казан, и вёдра. Ещё служанка, она придёт на рассвете.
— Хорошо, уже легче.
— Не думай, что она поможет тебе. Мои слуги лучше язык отдадут, чем пойдут против меня.
— Я не собираюсь бежать. Ты сам отпустишь меня.
— Много на себя берёшь.
— Нет. Ты просто не понимаешь всего что натворил. Я — правитель Валивии. Моим похищением ты подставил весь свой народ. Валийцы пойдут войной на Линирию, и… думаю, и аравийцы тоже. Пострадает множество людей.
Мужчина неожиданно ударил кулаком в стену.
Аланда даже не вздрогнула.
— Неужели ты не понимал этого, когда похищал меня.
— Заткнись.
— Грубо. Я же тебя не оскорбляю. Давай почтительно относиться друг к другу. Ты же всё— таки не мужлан, а сын бывшего повелителя, значит принц Линирии.
— Меня лишили всего.
— Я могу помочь тебе восстановиться в правах.
— Это невозможно. Теперь Линирией правит наместник Касия.
— И что? Ты можешь стать его правой рукой и править тайно, заслужить доверие людей и Касия, и через какое — то время стать законным повелителем. — Она встала, подошла и дотронулась до его кисти. Кожа ей показалась грубой и шершавой. Он вздрогнул и повернулся. Их взгляды встретились, и мужчине показалось, что эти глаза затягивают его в такой омут, выхода из которого нет.
— Ведьма… — одёрнул руку. — Пошла на постель! Там сиди.
— И это грубо. Я не дарк, и не вог. Как твоё имя?
Тишина.
— Мне, правда, интересно какое имя носит сын бывшего повелителя.
— Огоний. — буркнул.
— Сильное имя. Ты — назван в честь огня.
— Если ты не заткнёшься, я изнасилую тебя прямо сейчас.
— Понимаю, такому сильному мужчине не составит труда изнасиловать хрупкую девушку, но что это тебе даст? Просто женское тело. Сжатое до предела. Я не буду кричать, и сопротивляться, так как это бесполезно. Ты не увидишь моего желания, стонов, сладостного сока на моих нижних губах. Ничего… хочешь так? Что ж бери. — Аланда, рискуя, легла на постель и отвернулась. Он посмотрел на неё, подсел, резко развёл ноги. Она сжалась, молясь про себя Воргангу, соображая, чем же его ударить, если её душещипательная речь не сработает. Огоний всунул пальцы ей в нижнее бельё и грубо потрогал заветный вход.
— Да, ты права. Это неприятно. Ты сжата, как и суха. Не такое я себе представлял, а всунуть член просто в сухое зажатое влагалище и порвать твою девственность не хочу. Ты необычная девка и, возможно, станешь моей женой, тогда уже никто не посмеет тебя забрать у меня.
— Ага, забрать вряд ли, а убить нас обоих в итоге точно, причём жестоко казнить. Вот именно потому, что я далеко не необычная девка.
Он встал.
— Стерва. — Бросил и вышел.
Утром в Линирии случился переполох. Валийского повелителя нигде не нашли и её воины объявили, что если Аланду не найдут, быть войне.
Наместник чуть с ума не сошёл от всего этого и приказал всем линирцам искать. Люди без устали прочёсывали город и долину, переворачивали всё вверх дном, даже в колодцы спускались. Воины обоих народов добрались на вогах и до тех гор, но не как не могли войти в густой колючий кустарник.
— Это непроходимая чаща. Вряд ли ваш повелитель там. Пробраться сквозь эти кусты невозможно.
Наместник чувствовал вину, что не приставил охрану к покоям валийской красавицы и даже в страшном сне не мог такого представить.
Он встал с трона и опустился на одно колено перед валийскими разъярёнными воинами.
— Я — Пран сын Карама — виноват, что не подумал о таком и не приставил к вашему повелителю надежную охрану. Вы — можете казнить меня.
— Что нам от твоей казни? Лучше подумай, где она может быть. Продать нашего повелителя в других странах как рабыню не смогут. Уже все народы знают о ней. Тогда где её смог спрятать похититель?
Наместник задумался.
— За прошедшие сутки мои люди прочесали всё. Её нигде нет. Остаются только горы.
— Но туда не пройти, не проехать из — за колючего кустарника. Как это возможно?
— Годжак Касия. — Выпалил он и отступил назад.