— Да…
Он чуть не подпрыгнул, услышав её ответ, даже не сразу осознав, что задал этот вопрос в голос.
— Эта ночь станет незабываемой. Ты — мой ценарит.
Она зарылась лицом на его груди, чувствуя, что уже вся горит.
«Я отдам тебе не только тело, но и душу», — пронеслось в золотистой голове.
Касий прилетел домой, отпустил годжака полетать, и внёс любимую на руках в замок. Множество аравийцев наблюдали за ними.
— Кто она?
— Повелителя не узнать.
— Он так бережно её несёт.
Перешёптывались люди.
Он поднялся в гарем. Главный евнух тут же нарисовался.
— Повелитель… — глаза не поднимал, хотя очень хотел.
— Эта девушка ценнее для меня самого крупного ценарита — глыбы. Отвечаешь за неё головой. Подготовь к ночи. Через два часа я жду её в своих покоях.
Тот поднял взгляд и замер.
— Валийская принцесса?
— Да. — Касий передал девушку ему в руки. — Надеть халат с ценаритами.
Аланда молчала. Она не хотела рассказывать, что уже не принцесса, а правитель Валивии. Если б он это узнал, ночи любви б не состоялось. А убить все их мечты ей совсем не хотелось.
Евнух понёс драгоценную ношу в бани и сам руководил омовением.
Её купали в разных купелях с пенами и благовониями, делали расслабляющий массаж и натирали тело ароматными афродизиаками. Волосы расчесали до блеска. Надели летящий длинный халат салатового цвета, расшитый золотыми и серебряными нитями, украшенный россыпью ценарита — признаком главной наложницы. Девушка с восхищением дотронулась до блестящего узора.
— Вы счастливица. Повелитель без ума от вас, ещё даже не слившись с вами. Он рассказывал мне о вас.
Она мечтательно вспоминала его горячую грудь, защищающую от ветра. Глаза с любовью смотрящие на неё. Губы… нежные руки…
— Касий… — выдохнула. И все служанки, включая евнуха, поняли, что она так сильно влюблена в повелителя, что скоро в замке произойдут глобальные перемены.
Её повели по коридору мимо гаремных комнат, держа за руки в золотых изящных браслетах.
Девушки стали выглядывать и завистью осматривать новую «рабыню».
— Она так красива.
— А эти золотые волосы.
— А вдруг она станет главной наложницей?
— Замолчите… это валийская принцесса, и она уже главная наложница. — Прикрикнул евнух. Девушки замолчали, давясь от зависти.
Касий тоже подготавливался к этой ночи тщательным образом: его вымыли в бассейне с лепестками зохоса — единственного цветущего растения в Аравии, такого редкого, что он был только у повелителя и самых богатых вельмож. Расторопные служанки натёрли мускулистое тело быстро впитывающимися ароматными маслами. Сделали расслабляющий массаж. Также как и Аланде расчесали волосы более ста раз до блеска, втирая специальную эссенцию. Надели длинный белоснежный халат, расшитый ценаритом. По его приказу в покоях расставили полсотни разноцветных свечей и курительный прибор с запахом лёгкого афродизиака. На столик поставили графин с наливкой нежно розового цвета из редких горных ягод и нежнейшее мясо детёныша вога. Посередине гордился молодой росток зохоса с широкими изумрудными листьями и уже зарождающимися бутонами.
Двухстворчатые дери раскрылись. Аланда, ещё стоя на входе, затаила дыхание. По спине пробежала тёплая волна от копчика до затылка. Она вздохнула и переступила порог. Двери за ней закрылись. Девушка невольно оглянулась. Хода назад нет. Но она и не хотела ничего уже останавливать. Тело горело подобно окружающим свечам. Приятные ароматы били в голову. Взгляд прилип к его глазам, которые он не сводил с неё. Молчание будоражило души обоих. Касий так ждал этого момента, часто представлял, рисовал в голове, как они встретятся, что скажут друг другу, начнут целоваться как сумасшедшие, а дальше… её совершенное тело растворится в его горячих руках и она начнёт истекать соками желания.
Сейчас всё начиналось как то не так. Она, похоже, боялась принятого решения. Он — боялся испугать её. Они почти не дышали, глядя друг на друга. Молчание затянулось. И всё же Аланда сделала первый шаг, будто плывя по гладко — начищенному полу. На лодыжках звякнули браслеты. Второй шаг… третий… десятый. И вот она уже стоит в нескольких метрах от него. Мужчина её мечты — сильный, красивый, мужественный и сексуальный. В голове клейстер и только тонкие ароматы витают в каждой извилине, будто затягивают куда — то в сердцевину яркого цветка. Какого? Взгляд невольно поймал единственный цветок, стоящий на столе.
— Ценарит мой… — Наконец выдохнул он и раскрыл объятия. Аланда ещё раз вздохнула.