Когда, придя на корму, Руопа увидал пленников Лота Мония, то заметил:
— Да, боги не совсем отвернулись от тебя, если присылают такие подарки.
А оглядев повнимательнее мальчика, воскликнул:
— Да, мальчишка действительно хорош, ты не соврал мне, Лот! — В таких делах я смыслю очень хорошо. Он принесет мне немало монет, — ответил тот. — Если бы старик Тиберий вернулся с того света, он отвалил бы за мальчишку больше золота, чем тот весит.
— Да, это точно, — согласился Лот и, прищурившись, продолжил: — но я слыхал, что римский наместник в Египте тоже охоч до красивых мальчиков и щедро вознаграждает поставщиков этого товара. Руола понял намек, но ничего не ответил. Между тем все приготовления к веселью уже закончились, и капитаны вновь перешли на «Корсику», чья палуба была набита пиратами так тесно, что негде было яблоку упасть.
Лот Моний и Руопа первыми подняли чаши с вином и выпили за здоровье своих людей. Матросы ответили им громкими приветствиями и выпили свои кубки за здоровье своих предводителей.
Пиратский пир начался.
Странное это было зрелище — посредине моря привязанные бортами друг к другу четы ре либурны качались на волнах, а на них шло веселье. Жизнь морского разбойника скучна и однообразна как и у любого моряка. Поэтому в те редкие минуты отдыха пираты полностью предавались веселью и забывали обо всем на свете. Лет пятьдесят, наверное, Средиземное море не видело подобных пиршеств, так как давно уже не собирались такой компанией. И, возможно, эта встреча и праздник были последними в захватывающей истории средиземноморского пиратства, как жалкая попытка Зеникета восстановить былое могущество пиратов потерпела сокрушительное поражение через несколько дней после начала похода, когда пиратские корабли нос к носу столкнулись с Равенской эскадрой. Пираты пустились в бегство, и лишь половине из них удалось уйти. Как куры, когда на них нападает коршун, корабли пиратов пустились в бегство, и лишь половине из них удалось уйти. Остальные были сожжены, потоплены или взяты в плен.
А избежавшие этой участи и не знавшие об этом Руола и Лот Моний уже третий час пировали посреди ласкового моря. Солнце давно зашло, пир продолжался при свете многочисленных факелов и светильников. Привлеченные их светом, из глубины выплывали многочисленные морские обитатели и наблюдали за этим весельем, видимо, для того, чтобы рассказать о нем Нептуну.
Когда разгоряченный вином и обильным угощением, Руола вновь обратился к Лоту Монию, в его глазах горело желание поразить товарища очередной диковинкой.
— Ты видишь того нубийца? — обратился он к Лоту, — вон того, что сидит у форштевня? Лот Моний кинул взгляд в том направлении, куда указывал Руола, увидел там огромного негра, чье полуобнаженное тело блестело при свете факелов.
— Да, это мужчина, — сказал он. — Откуда он у тебя?
— Он раньше служил у Борка, но когда бедняге перерезали горло в одном грязном трактире, он перешел ко мне.
— Да, Борк был мерзкий человек, но хороший моряк и в кораблях знал толк.
Лот Моний сделал очередной глоток вина и, выплеснув оставшиеся капли из своего золотого кубка, спросил:
— Так что ты хочешь сказать мне про того африканца?
Руола с таинственным видом придвинулся к собеседнику, и громко икнув, засмеялся: — А то, что он отделает твоего Кассия так скоро, что я даже не успею доесть того барашка.
Негр действительно был огромен и, наверное, на голову выше Кассия. Лот Моний критически осмотрел его гигантские мускулы и заметил:
— Ты странный человек, Руопа. Уже третий раз ты пытаешься поставить бойца, достойного Кассия, и ты опять проиграешь.
— Кто тебе сказал, что я собираюсь спорить?
— Я догадался сам. Иначе ты не завел бы разговора про нубийца.
— Ты прав, я готов спорить на что угодно, и в этот раз фортуна будет на моей стороне.